толстую ткань шелохнуться. Она поняла – сейчас Он обнажит лицо... и она встретится лицом к лицу с худшим из тварей, уготованных для неё этим городом. Тонкая рваная шея качнулась вперёд, вытаскивая голову из-за занавески. Пренеприятный рвущийся звук... и на неё взглянули серые, мутные, рыбьи глаза, два чёрных провала, плавающие в бесцветной жиже. Бог озирал свою колыбель хмурым хищным взглядом. В Его глазах не было ничего, кроме животного желания утолить голод, рвать на куски и убивать. Он не собирался освобождать человечество от пут греха. Не собирался ниспослать на землю вечный Рай. Он пришёл, чтобы... разрушать.
Поблуждав по каморке, глаза остановились на перепуганной, борющейся с тошнотой девушке, которая стояла на коленях перед Ним. Они смотрели друг на друга, и постепенно во взгляде обоих прорезывались ненависть и гнев. Лицо Бога чем-то напоминало Алессу – такие же спутанные чёрные волосы, такой же овал лица... Почему так получилось? Почему Бог обрёл черты той девочки, в которую Он вселился двадцать четыре года назад? Может, страстная мечта Клаудии, её желание видеть свою «сестричку» прислужницей Господа повлияли на Его облик в момент рождения? Хизер не знала. Она только видела, что голова Бога являет собой гротескное подобие Алессиного – кроме глаз. И по мере того, как в этих глазах назревала ненависть, её страх тоже начал уступать место ярости и стыду. Почему она стоит перед Ним на коленях, признавая Его власть? Почему ничего не предпринимает в свою защиту – не делает ничего, чтобы отомстить за отца? Почему?..
Додумать она не успела. Бог задрал голову к потолку и издал утробный хрюкающий звук – точь-в-точь свинья, плещущаяся посреди дорожной лужи – и сделал неуловимое, но быстрое движение правой рукой. Слизь, капающая с Его пальцев, вспыхнула синим пламенем. Горючие капли устремились вниз, играя в догонялки друг с другом. Там, где они коснулись рыхлого пола, один за другим вставали, как воины на поле боя, мощные оранжевые языки, ползущие к Хизер.
Огонь!
Хизер вскочила, хотела отбежать подальше от жара змеящейся к ней пламени, но споткнулась и упала навзничь, больно ушибив позвоночник. Лицо перекосилось, а в голове мелькнула отчаянная мысль:
Боль, как ничто другое, дала понять Хизер, что она может умереть здесь, у самого финала, и все перенесённые ей и отцом страдания пропадут напрасно. На этот раз никто не подойдёт к коченеющему телу, чтобы вдохнуть в него новую жизнь. Пупырчатоголовый ангел сгинул, красные вентили застыли навечно. Теперь всё зависело от неё самой.
Огонь погас, прошипев напоследок резиной подошв. Хорошо, что Хизер не носила колготок, иначе ткань могла бы заняться.
Языки огня жадно вставали один за другим, выстраиваясь в ровную стену и дружно держа путь к ней. Странно, но они не оставляли следов на полу – он не обугливался. Но жар был реален. Хромая, Хизер побежала прочь, стиснув зубы. Далеко убежать не смогла – упёрлась в вертикальную стену без дверей и лестниц. Она развернулась. Огонь съёживался, становился меньше с пройдённым расстоянием. Выждав, пока он приблизится на расстояние пяти-шести футов, Хизер бросилась в противоположный угол. Огонь резко свернул за ней, но, пройдя половину пути, выдохся, превратился в чёрный дым, отдающий копотью.
Последний патрон. Хизер не любила вестерны. Трясущимися пальцами она выудила пистолет из кармана. Бог дёрнулся на своём постаменте, выказывая волнение. И шевельнул рукой, отправляя в недолгое путешествие пышущие огнём капли. Шевельнул другой рукой, потом обеими. Чтобы наверняка...
Повторить четвёртый раз Он не смог, потому что в Его оголённый, торчащий белым мрамором позвоночник угодила пуля девятого калибра и разворошила на части. Недаром Хизер в своё время получала похвалу от инструктора. Бог качнулся вперёд всей тушей, потеряв равновесие, и начал валиться на землю, посылая вслед Хизер всё новые и новые потоки огня.
Отшвырнув в сторону пустой пистолет, Хизер попятилась назад. Огонь шёл к ней несколькими рядами, как зубы акулы. Взметающиеся вверх пики пели древнюю песню войны. Посреди полыхающей стихии Хизер видела лицо Бога, неуязвимое, не получающее ранений от лижущих щёки красных языков. Он улыбался, опираясь на передние конечности, смотря ей в глаза. Хизер бросило в жар и холод.
Она бросилась назад, оттягивая время, отлично зная, что всё напрасно. Пламя было слишком мощное. На сей раз оно не угасало, наоборот - взметалось выше с каждой секундой, уходя вширь и в высоту. Хизер прижалась спиной к стене и подобрала под себя обожжённые ноги. Дальше бежать некуда. На секунду вспомнилась былая черно-белая картина – шаль огня проглатывает стены погреба, оплавляя носки туфелек.
Жар. Треск, рев и восторженное уханье голодного духа пламени окружили её. Лицо Бога скрылось за ними. Трепещущий круг сомкнулся.
Барабанные перепонки ломило от могучего рева, который был рядом. Но сам огонь медлил, ходил кругами, разведывал, как осторожный хищник. Прошла секунда, ещё одна, в течение которой Хизер прочитала в уме все молитвы, которые знала. Молитвы, обращённые к истинному Всевышнему, а не этому уродливому существу, увидевшему свет в результате чьих-то фатальных заблуждений. Она просила Господа взять её к себе быстро и безболезненно, не обрекая на дополнительные муки.
Господь на небесах не услышал. Он не взял её к себе. Хизер продолжала стоять, вдыхая раскалённый воздух, и была жива. Огонь не смел к ней притрагиваться. Она чуть приподняла веки и опустила голову. Вот она, стихия цвета жаркого заката, переминающаяся у подошв. Вокруг ног – чёрный круг пола, сухой и холодный.
Хизер увидела, как её правая нога поднялась, застыла в воздухе и неуверенно двинулась вперёд по воздуху, во власть огня. Пламя задрожало, словно на него налетел порыв злого горного ветра... и сгинуло. Сапожок твёрдо встал на пол, изрисованный сходящимися в одной точке прямыми. Ещё один шаг. Стена огня почтительно расступалась перед девушкой. Хизер почувствовала, как на её лице проступает улыбка. Нехорошая улыбка, не сулящая ничего хорошего тому, кто прятался за грядой огня.
Она пошла вперёд, прорезая чёрную борозду среди угасающего оранжевого луга. Медленнее, чем хотелось бы... Когда она увидела Бога и Его рыбьи глаза, остановившиеся в безмолвном удивлении, её охватило торжество.
Бог опирался на тонкие костлявые руки; голова находилась на уровне груди Хизер. Она сделала шаг к Нему, не вполне представляя, что будет дальше. Что она сможет Ему сделать? Не давая времени на размышления, Бог вдруг нелепо и проворно размахнулся правой рукой и влепил Хизер сильную пощёчину – такую, что она кубарем отлетела в сторону, и рот её наполнился тягучей жидкостью. Удар на минуту вывел её из строя. Каморка потемнела, наполнилась зловещими силуэтами и тенями, снующими над ней. Усилием воли Хизер вытянула своё сознание из омута оцепенения. Рот был полон крови: то ли повреждена гортань, то ли она откусила себе щёку...
Бог с бессильной злобой наблюдал за тем, как девушка поднимается на ноги, сплёвывает кровавую массу и снова оборачивается к Нему. На этот раз – с непоколебимой решимостью. С гневом, который скопился за последние сутки в многотонный пороховой склад. И она сознательно подносила спичку к
