— Ты бесподобно выглядишь, Чармиан, — особенно в этом платье. Ты не знаешь, где Ник?
Позднее, тем же вечером, за превосходным ужином, Маркусу вновь напомнили о Франческе. Чармиан решила повеселить общество рассказом о встрече на дороге.
— Это была не женщина, а сущее пугало! Ник спихнул ее в канаву — ей-Богу, ей там самое место!
Она была великолепна в шелковом платье оттенка красного вина, с собранными на макушке смоляными кудрями, подхваченными бриллиантовым гребнем, который Маркус подарил ей в зените их романа. Впечатляющая коллекция драгоценностей — трофеев от прочих поклонников — поблескивала в ее ушах, на шее и руках, не затмевая сияния темных глаз. Чармиан чувствовала себя в обществе как рыба в воде: флиртовала с Маркусом, смешила окружающих язвительными замечаниями по поводу жизни лондонского света и поддразнивала влюбленного Ника, которому так и не удалось блеснуть своим искусством править лошадьми.
Ник краснел и бормотал:
— Лошади испугались грома, а эта особа стояла у самой обочины. Я растерялся…
— О нет, милый мой Ник, ты был неотразим! Но Маркус оглянулся и увидел, что злополучная девчонка исчезла. Только стоптанные башмаки, облепленные грязью, торчали из придорожной канавы! Это был настоящий деревенский фарс! Маркус настоял на своем желании проверить, цела ли она, и, разумеется, выяснил, что с ней ничего не случилось. Но что это было за зрелище, когда Маркус вытащил ее из канавы! Она казалась сущим чучелом, вся в грязи, со съехавшей на глаза обтрепанной соломенной шляпой. А Маркус стоял перед ней столбом. Я уж было подумала, что он с первого взгляда влюбился в эту сельскую красотку, — она сделала рассчитанную паузу, — и чуть было не приревновала его! Ответом Чармиан стали возгласы недоверия и смех, и она удовлетворенно хмыкнула.
— Подождите, самое интересное еще впереди! Ничего подобного вы и не слышали! Как выяснилось, эта особа вовсе не крестьянка. Маркус заявил, что ей принадлежат почти все земли в округе. Стало быть, нам повстречалась богатая наследница в маскарадном костюме, ждущая своего принца. Никто не желает стать ее спасителем?
Маркус подошел к столу и подлил себе вина. Он молчал.
— Ручаюсь, это была Фанни Шелвуд, — заметил лорд Уитем.
— Шелвуд? — переспросил кто-то из гостей. — Из Шелвуд-Мэнора?
— Да. Ее мать Верити Шелвуд. А вам известно, кто ее отец? Нет? Ну так слушайте: Ричард Бодон. — Последовала многозначительная пауза. — Понятно? Эта девушка — дочь Ричарда Бодона, а носит фамилию Шелвуд. Заметьте: Шелвуд, а не Бодон! Ее удочерил дед. Теперь вам все ясно?
Увидев, как гости принялись красноречиво кивать головами и подмигивать, лорд Уитем злорадно продолжал:
— Полагаю, мало кому из вас известно о Шелвудах. В последнее время они заметно притихли. Но когда был жив старик Шелвуд, он вечно упрекал меня за неразборчивость в выборе гостей, как будто это его дело! Эти Шелвуды — зануды, способные свести на нет любое веселье. Я не раз заявлял ему, что джентльмен вправе приглашать к себе кого угодно — разве нет? Ну, каково? Старый святоша сэр Джон всегда недолюбливал меня. А потом… — лорд Уитем усмехнулся, — дочка дряхлого праведника сбилась с пути истинного: влюбилась в повесу Бодона и сбежала с ним в Вест-Индию, и, не подумав обратиться к священнику!
— Вы хотите сказать, что эта девушка… дитя любви? — ахнула Чармиан. — Бедняжка! К тому же она так дурна собой… Жизнь жестоко обошлась с ней. Но кто такой этот повеса Бодон?
— А вы не знаете? О, это видная персона. Игрок, наездник, самый любвеобильный мужчина Лондона! Ему не было дела до того, что скажут или подумают люди.
— Пожалуй, он бы мне не понравился, — заметила Чармиан.
Лорд Уитем цинично осклабился.
— Совсем напротив, дорогая. Дамы считали его неотразимым. Именно поэтому ему удалось соблазнить дочь святоши Шелвуда. Впрочем, Бодон остался с носом: сэр Джон лишил дочь наследства и наотрез отказался с ней видеться. Должно быть, именно поэтому Бодон и не женился на ней.
— Тогда почему же Фанни оказалась здесь?
— Отец отослал дочь в Англию, когда ее мать умерла. И то верно: с какой стати ему было обременять себя внебрачным ребенком? Зачем стеснять свою свободу?
— Если она унаследует поместье Шелвудов, я сам не прочь сделать ей предложение и дать свое имя. Здешние земли — лакомый кусочек, — вставил кто-то. — Они бы мне пригодились. Ума не приложу, как я умудрился наделать столько долгов.
— Об этом можешь и не мечтать, Руфус. Пустая трата времени. Чармиан ошиблась, сказав, что эта девчонка — хозяйка окрестных земель. Ей ничего не принадлежит, мало того — она навсегда останется нищенкой. Поместьем владеет ее тетя, а она не завещает племяннице и старой шляпки. Она не выносит крошку Фанни.
— А, по-моему, весь этот разговор немыслимо скучен, — вмешался Маркус, позевывая. — Нет, я не против сплетен, тем более что последние новости света из уст леди Форрест всегда занимательны, но… обсуждать соседей по поместью? Право, скучнее этого трудно что-либо придумать.
— Не мешай ему, Маркус! Мой запас сплетен иссяк, а эта кажется мне любопытной, — заявила Чармиан. — Продолжай, Чарли, расскажи все по порядку. Час после ужина — самое подходящее время для болтовни. Так что натворила эта Фанни?
— Собственно, против самой Фанни Кассандра Шелвуд ничего не имеет. Во всем виновата мать девушки. Верити Шелвуд отбила жениха у нее — единственного претендента на руку бедняжки.
— Повеса Бодон собирался жениться на Кассандре Шелвуд? Ушам не верю! — воскликнул мужчина, которого звали Руфусом.
— До этого дело не дошло, однако он проявлял к Кассандре явный интерес. Видишь ли, ему не терпелось заполучить состояние Шелвудов, а Кассандра была старшей дочерью старика. Но когда Бодон увидел Верити, он потерял голову и в конце концов сбежал вместе с ней. И неудивительно: старшую мисс Шелвуд всегда считали фурией, а Верити — красавицей: миниатюрная, с золотистыми кудрями и карими глазами, она была бесподобна. Он сделал паузу.
— Знаете, это чертовски странно: Верити была прелестна, повеса Бодон — дьявольски красив, а Фанни, их дочь, немыслимо дурна собой. В скором времени, когда ее тетушка сыграет в ящик, что, как я слышал, может случиться с минуты на минуту, бедняжке придется искать себе крышу над головой. Жаль, что она уродилась не в мать — миловидным девушкам легче живется, не правда ли, Руфус? К тому же Фанни, должно быть, уже лет под тридцать, а она по сию пору пребывает в невежестве. Никто ее образованием не занимался.
— А я думал, мы собрались поиграть в карты, — холодно заметил Маркус. — Или вы намерены сплетничать до утра?
— Не порть нам настроение, Маркус, — вмешалась Чармиан и повернулась к Уитему. — Знаете, Маркус не считает Фанни дурнушкой.
— Не обращайте на нее внимания, Уитем. Я допустил ошибку, похвалив одну женщину в присутствии другой. Эта ошибка становится роковой, когда в дело замешана столь прекрасная особа, как леди Форрест. Так начнем игру?
Маркус не на шутку разозлился, но постарался скрыть острое желание встать на защиту Франчески и прекратить скабрезные сплетни, оскорбительные для девушки, которая не сделала никому ничего плохого. Однако ему удалось вовремя одуматься. Попытавшись защитить Франческу, он ничем ей не поможет — напротив, даст новую пищу для сплетен. Благоразумнее сохранять спокойствие и чем-нибудь отвлечь собеседников, чтобы они поскорей забыли о своем мимолетном интересе к истории несчастной девушки. Усевшись за столы, они с головой уйдут в игру.
Но самому Маркусу весь вечер не удавалось сосредоточиться. По всем приметам жизнь Франчески не стала счастливее, чем девять лет назад, и могла в любую минуту обернуться трагедией. Грубость девушки при встрече рассердила его, и не без причины, но теперь он понимал: в ее тоне явственно звучало отчаяние. Она выглядела так нелепо, вся перепачканная грязью. Она была смешна, но держалась с
