Совсем недавно Тедди Ангел осознал, что в жизни у него четыре радости.
Нет, это не значит, что всего четыре. Он еще много чего разного любит. Трахаться, например, — всегда пожалуйста. И как поет тот жирный из «Американ айдол», у него еще живот так прикольно колышется — отпад! Совершенно убойный перец. Еще весело, когда жара, дышать нечем, народ стонет, — а он выйдет такой на улицу в майке-борцовке, капельки пота стекают по бицепсам и шлепаются на раскаленный асфальт. Одно спасение — мороженый виноград. Зачетная штука (хотя до четверки самых- самых и ему далеко). Нет, все равно памятник надо поставить тому, кто придумал мороженый виноград. Однако по-настоящему Тедди волнуют только четыре вещи, ради которых и стоит жить.
Номер один: в кармане должны водиться бабки. С этим порядок — почти пять кусков. Нет, лажа, теперь пяти уже не наберется — вчера просадил четыре сотни в покер (на фул-хаус из девяток и шестерок нашелся фул-хаус постарше, из дам и восьмерок). Еще сотня ушла на подержанный ствол — тридцать восьмой калибр, ладная штучка, прямо как для него сделан (хотя пушки в Теддином списке радостей жизни до мороженого винограда не дотягивают). Еще пару бумажек отстегнул не глядя — выпивка, чаевые, чтоб не стыдно было — короче, отрывался по полной. А чего считать? Тем более он сейчас в плюсе. А в Мексике еще наварит, уже недолго осталось, всего пару дней перекантоваться, потом на стрелку, соскочить с грузовика, забрать билет на самолет и — здравствуй, родимый Детройт! Границу Техаса он пересек с полчаса назад и уже успел решить, что штат отстойный. Ливень — мама не горюй, над автострадой аж пар стоит!
Огромные капли барабанили по ветровому стеклу, грозя пробить насквозь.
А, ладно, при чем тут дождь? В других штатах, что ли, не льет? Просто такое вот убогое место — Техас. Сплошь ковбои и белые богатеи. Затем он и стволом обзавелся — на случай, если кто из ковбоев начнет нарываться и назовет его ниггером. Во прикол будет! Подойти к уроду поближе, разрядить в него пушку, крутнуть ствол на пальце — и в грузовик, дальше поехали…
Он любил, когда его называют Тедди Ангел. Вполне себе тянет на второй номер в списке радостей жизни. Кто состряпал эту кликуху, неизвестно. Наверное, Тедди тогда еще мелкий был. Искал приключений себе на задницу — и в полицию забирали, и дрался, и послать мог, и тащил, что плохо лежит. По- настоящему его звали Ангуль. Эдвард Ангуль. Бабуля называла ласково — Тедди. Может, она и Ангела приклепала. Ей, небось, хохма понравилась: такой вредный пацан и такое славное имя. Если это и в самом деле бабуля постаралась, надо будет спасибо сказать. Интересно, она вообще жива? Если жива, можно заскочить на обратном пути, хлопнуть с ней по рюмочке, сотню подарить — крутую кликуху придумала.
Кстати, выпить Тедди был не дурак — вот он номер три в списке. Доза тоже принимается. Травка, кокаин, экстази — что угодно. Но лучше всего спирт: текила, скотч, бурбон, главное, чтобы неразбавленные. На крайняк холодное пиво, особенно в жару. Пить он любил, даже обожал. День ли, ночь ли — без разницы. Даже сейчас, за баранкой грузовика, то и дело прихлебывал из бутылки «Джека». Осталось совсем чуть- чуть, на донышке, но рядом дожидается своего часа другая, непочатая. И упаковка «Бада» в придачу — небось, уже согрелась, ну да черт с ним, кондишен работает четко, в горле еще не успело пересохнуть. Теплое бухло — тоже бухло.
Номер четвертый в списке — музыка. Любая. 50 Cent, например, вставляет не по-детски. Офигеть, как этот пацан читает! Среди старичков неслабые попадаются, классика всякая разная — Паффи, когда еще не раскрутился, Джей-Зед, Тупак там, — было же время, могли! И самое начало, когда только основали «Мотаун». Попробуй не любить Берри Горди, если вырос в Детройте. «Фор Топс». «Сьюпримз». Стиви Уандер — его Тедди сейчас и слушал, через iPod, потому что сидюшника в кабине не обнаружилось, по радио гоняли какую-то фигню, а диджеи вообще один другого хуже. Оставалась «Говорящая книга» Стиви. Классика! Тедди летел по шоссе со скоростью 86 миль в час, в огромных наушниках разрывалось «Суеверие» — громкость максимальная, на пределе.
Тедди Ангел был счастлив на все сто.
Так и умер счастливым. Грузовик занесло на мокром асфальте, как раз когда Тедди потянулся за второй бутылкой пива. Не выпуская добычи, он попытался свободной рукой ухватить баранку и выправить машину, но с пьяных глаз, промахнувшись, шлепнул ладонью по приборной доске. Грузовик вынесло на встречную, и он, едва не зацепив «фольксваген-кадди», протаранил блестящий зеленый «таурус», а потом вылетел на обочину и дважды перевернулся. Тедди свернуло шею.
Автомобиль лежал на боку и колеса еще вращались, когда спустя минут десять прибыл патруль. Старшему из двух полицейских, Уэйду Тернеру, было тридцать восемь, аварий он за свою службу навидаться успел, да и трупов хватало. А вот напарнику Уэйда, Моргану Ланье, едва исполнилось двадцать четыре, и это был его первый выезд на происшествие.
Избежавший столкновения «фольксваген», даже не притормозив, пронесся мимо и ушел в точку на горизонте, а помятый «таурус» раскорячило поперек правой полосы. Тернер подошел посмотреть, как там водитель — молодая женщина, на вид чуть старше двадцати пяти — она-то и вызвала по сотовому дорожный патруль. Симпатичная, могла бы выступать в команде поддержки — за ребят из Техасского университета, например (за «Ковбоев» вряд ли, там красотки похлеще!). К счастью, не пострадала. Она ехала пристегнувшись, поэтому «отделалась легким испугом». Тернер поспешил заверить ее, что ничего страшного не произошло и волноваться незачем. «Не пугайтесь, просто небольшая авария». Достав из багажника патрульной машины мигалку, он установил ее на асфальте рядом с «таурусом», чтобы еще кто- нибудь не врезался.
Парализованная страхом, девушка даже не подумала вылезти из машины и посмотреть, что случилось с водителем грузовика, так что Тернер кивнул напарнику, и они с Ланье, оставив симпатичную автомобилистку, отправились оценивать подлинный размер катастрофы.
Над телом Тедди Ангела старший полицейский долго задерживаться не стал. Труп, он и есть труп, что тут сделаешь… Тернер наклонился снять с мертвого водилы наушники и вздрогнул от неожиданности, услышав бешеный гитарный рев. В нос шибануло перегаром. Недовольно морщась, патрульный нащупал на сиденье белую коробочку iPod и, убавив звук, удовлетворенно кивнул напарнику:
— Стиви Уандер! Забойный альбом!
Ланье, спеша убраться подальше и от трупа, и от старшего, вылез из кабины и забрался в кузов. Через минуту он услышал голос Тернера:
— Эй, нашел что-нибудь?
— Да нет! Он, похоже, спортинвентарь вез. Перчатки, футболки, еще фигня разная… — Засунув руку в лопнувшую от удара коробку, Ланье вытащил кожаную бейсбольную перчатку. — Как Мэтта Лотона вообще на поле выпустили? — спросил он.
Но напарник не откликнулся. Ну да, Тернер же в бейсболе не спец. Он больше по футбольной части. Небось, знать не знает, кто такой Мэтт Лотон.
Дождь припустил еще сильнее, хотя казалось, сильнее уже некуда. В тесном кузове Ланье стало не по себе — полное впечатление, будто снаружи дубасят по обшивке, вопя, чтобы он убирался подобру- поздорову.
— Сейчас «скорая» подъедет! — донесся сквозь грохот голос Тернера. — Пока дождешься, воспаление легких схватишь.
Он направился было к «таурусу», пообщаться с блондинкой, но на полпути его остановил оклик Ланье.
— Уэйд, стойте!
— А?
— Вам лучше самому посмотреть.
— Меня тут скоро зальет, Морган! Ну, что у тебя?
— Не знаю, но лучше вам глянуть.
Вода полилась за шиворот, не спасал даже плащ, и Тернер, вздохнув, полез в кузов. Луч фонарика высветил напарника, присевшего на корточки в дальнем углу.
— Вот, глядите. Тут какой-то потайной отсек.
Тернер, пригнувшись, подобрался поближе, расшвыривая на ходу высыпавшийся из коробок инвентарь, и посветил, куда показывал Ланье. Младший не ошибся. Кузов-то с двойным дном… Когда луч
