себя. — Как насчет ужина?
— Вы приглашаете меня на ужин?
В голосе даже по телефону Джастин различил радость пополам с удивлением. И еще что-то. Удовлетворение. Как будто она не сомневалась, что рано или поздно он позвонит. Слишком много общается с воротилами Уолл-стрит. Она, бесспорно, обладает сексуальной привлекательностью. Слишком откровенной, даже дешевой, но тем не менее. Значит, становится легкой добычей.
— Приглашаю, если вы согласитесь.
— Ну как же я могу не согласиться? — воскликнула она. — Когда идем?
— Как насчет завтра вечером?
— Завтра? Я… у меня… — Колебания длились недолго. — Хорошо. Значит, завтра.
Они договорились, где и во сколько встретятся. Джастин спросил, где она живет, и выбрал ресторан неподалеку от ее дома.
— Там и увидимся.
— Чудненько! — сказала она.
— Да уж, чудненько, — откликнулся Джастин.
Повесив трубку, он еще минуту-другую чувствовал себя последним подонком. Потом вернулся за компьютер и приступил к работе.
Джастин собирался закругляться, когда в четверть одиннадцатого зазвонил телефон.
— Это я, — сказала Реджи.
В этих словах чувствовалась некая фамильярность. Неловкость пополам с родственным чувством. Так может звонить после развода бывшая жена.
Джастина это задело за живое. Их с Реджи слишком многое связывает. Плохо. И в то же время — приятно. Появляется особая теплота и, чего душой кривить, огонек страсти. Интересно, чувствует ли Реджи то же, что и он? Наверняка чувствует. Джастин потряс головой, отгоняя дурацкие мысли, но тут же невольно представил, как она сейчас сидит на диване с телефонной трубкой. Сбросила туфли и забралась на кровать с ногами, в джинсах и футболке, подвернув одну ногу под себя, другую согнув в колене. Она всегда так сидит. Любопытно, по делу она звонит или еще зачем? Джастин понял, что не знает, чего ему хочется больше.
Оказалось, все-таки по делу.
— Рассекретили мы твоего род-айлендского стрелка.
— Ну, не томи!
— Его зовут Пьетро Ламбраско, все правильно, как и писал Билли. И он не состоит в мафиозных группировках…
— Тогда, черт подери, кто он?
— Не перебивай. Я сказала, не состоит в мафиозных группировках здесь, в Америке.
— Значит, в Италии?
— Точнее, на Сицилии. По нашим записям он проходит только потому, что двое наших несколько лет назад ездили помогать в расследовании убийства, когда заминировали шоссе и взорвали машину римского судьи. Тогда шел большой обмен информации между нашими и итальянцами. В одном из документов попался и этот Ламбраско.
— И что там про него написано?
— Жестокий киллер.
Джастин молчал.
— Джей, ты меня слышишь?
— Слышу. — Помолчав еще немного, он спросил: — Реджи, какая нелегкая принесла сицилийца в Род-Айленд и что ему надо от Бруно Пекоцци?
— Я думала, ты мне скажешь.
Снова молчание.
— Что теперь? — наконец не выдержала Реджи.
— Пойду наносить точки дальше.
— А что, свидание на завтра уже назначил?
— Угу.
— Скажи, что ты задумал?
— Не-а.
— Тогда как договорились, в полдевятого.
— Угу.
24
Джастин пришел к выводу, что Дэвид Келли умом не блещет. Хотя до отморозка, каким его представили в желтой прессе и местных новостях, он тоже не дотягивал. Довольно скоро Джастин понял, что скорее имеет дело с обычным мастером-подрядчиком, у которого теперь кругом засада — и в работе, и в личной жизни. Благодаря своей профессии он проник в мир богатых и ни в чем себе не отказывающих, но там его подстерегала ловушка. Увидев настоящую роскошь, он уже не мог довольствоваться тем, что имел сам, и в то же время понимал, что уровня жизни своих работодателей тоже никогда не достигнет. Именно поэтому Дейв Келли оказался такой легкой добычей для Ларри Силвербуша и иже с ним. Жажда денег — беспроигрышный мотив. Плюс сексуальная связь. И в довершение всего Келли не умел владеть собой и был не чужд жестокости, что легко угадывалось по его кривой ухмылке и резкому тону. При таком раскладе сложно завоевывать симпатии. Однако, подумал Джастин, это не значит, что нужно автоматически записывать человека в убийцы.
Глядя на Келли в тюремной робе, Джастин задался вопросом, чем этот тип сумел привлечь Эбби. Может быть, как раз своей грубостью. А может быть, раз он и мечтать не мог о такой женщине, ее подкупило его неприкрытое благоговение. Что же тогда она увидела в нем, в Джастине, если сама подошла к нему тогда, много месяцев назад, «У Даффи»? Неужели между ним и Келли есть что-то общее?
Выходит, что есть.
Жестокость.
Он тут же послал эту мысль куда подальше и только сейчас увидел, что на него внимательно смотрит Реджина Боккенхойзер. У Джастина закралось подозрение, что она читает его мысли.
— Дейв, — обратилась она к Келли, продолжая начатые вопросы, — что вы можете сказать нам об электрошоковом ружье?
— А что тут, бля, рассказывать? — буркнул Келли.
— Есть что. Ружьем воспользовались для пыток, и оно наверняка сыграло свою роль наравне с орудием убийства. А впоследствии его обнаружили у вас дома.
— А то я не знаю, где его, бля, нашли? Ничего нового вы мне не скажете и, бля, не спросите, Я уже все рассказал адвокатам и копам, и никто на хер не верит ни одному моему слову!
— Наверное, вы для них слишком мудрено выражаетесь, — вставил Джастин.
— Отвали! — огрызнулся Келли.
— О чем и речь, — пожал плечами Джастин.
— Да ладно! Мой адвокат и тот, сука, хочет, чтобы я признал себя виновным в том, чего не делал. Куда уж хлеще-то?
— Дейв, — вмешалась Реджи, — мы вам верим. По крайней мере, хотели бы верить. А вы нам пока не даете.
— Ага, точняк! — Дейв дернул головой, указывая на Джастина. — Вот он с удовольствием бы мне поверил и вытащил меня отсюда, раз уж у нас с ним одна блондинка на двоих.
— Дейв, — рассудительно проговорил Джастин, — как бы это вам объяснить, чтобы дошло? Хоть вы сейчас и строите из себя полного придурка, на самом деле, мне кажется, вы несколько умнее. А еще мне
