Рафаэль:
– Не может быть!
– Это совершенно точно!
Рафаэль:
– Спасибо! Ты мне очень помог! Кстати, по поводу машины, которую ты хотел купить...
Спустя три дня в стельку трезвый Рафаэль, все время капризничающий режиссер Каюмов и стеснительно моргающий Славик-Буратино входили в кабинет г. Миронова.
Рафаэль сначала отрекомендовал Каюмова, вознеся его до выдающегося клипмейкера и одаренного режиссера (при этом Сергей Львович поморщился), а потом, указав на Славика, представил его как нового креативного директора Куролесова, заместо «на фиг уволенного» Расторгуева.
– Прошу, господа, располагайтесь, – предложил Сергей Львович, находящийся, по всем приметам, в прекрасном душевном состоянии. Повезло!
Каюмову не хватило стула, и он, снедаемый гордыней, обиженно застыл напротив Миронова, уставился на него требовательно-вопрошающим взглядом.
– Что? – сузил острые глазки Сергей Львович. – Ой, сесть некуда?
Он покраснел от злости, и Рафаэль даже пригнулся, будто сейчас над его головой пронесется раскаленная шрапнель.
Миронов резко встал – кресло так и отскочило к стене, – сходил в приемную и принес оттуда стул.
– Присаживайтесь, Геннадий! – предложил он режиссеру ехидно-наигранным тоном. – Теперь все в порядке? Мы можем продолжать или есть еще какие-нибудь проблемы?
Каюмов ничего не ответил, сел и надулся, как бойцовский петух...
Рафаэль заранее предполагал какой-нибудь каламбурчик в этом роде. Собственно, он специально приволок сюда упирающегося Каюмова, чтобы принести его в жертву хозяину кабинета. Без этого говорить о принятии ролика было совершенно бесполезно. Рафаэль давно знал Сергея Львовича: пока кого-нибудь не раздавит, чтоб все стены были забрызганы кровью, не сожрет с потрохами, – не успокоится.
Что касается Славика Чайки, то у Рафаэля не было выбора.
Ему надлежало представить нового «креативного», и без этого в кабинете Миронова также появляться не следовало...
– Я не могу, я ничего не знаю! – долго упирался Буратино. – Я двух слов связать не могу! Мы облажаемся!
– Все будет хорошо! – успокаивал «дезигнера» Рафаэль.
– Говорить тебе не придется. Миронов сам любит поговорить, а от тебя лишь требуется, когда надо, кивать, поддакивать и улыбаться.
– А откуда я знаю, когда что нужно? Нет, я отказываюсь! Я лучше выходные бесплатно отпашу!
Рафаэль:
– Послушай, если Миронов примет ролик «
И Рафаэль мгновенно набросал на листе бумаги списочек из десятка «сигналов».
В кабинете Миронова включили только что отмонтированный ролик «
– Да он даже не смотрит! – полушепотом возмутился Каюмов, апеллируя к Рафаэлю.
Миронов услышал.
– Господин Каюмов, знаете что? – выдал он тихо и вежливо, но с иезуитским оттенком.
– Могу я вас попросить подождать в коридоре?
Каюмов вскочил с поджатыми губами, бросился вон и крепко хлопнул за собой дверью.
– БЕЛАЗЁРАВ! Чтоб больше я его не видел! – предупредил Миронов в ярости.
– Будет сделано, Сергей Львович! – отрапортовал Рафаэль, втайне радуясь, что все закончилось бескровно – без ругани и пистолетиков. Ведь еще минут пять, и дело наверняка дошло бы до рукопашной. Он потрепал себя за мочку уха.
Славик уловил сигнал, изо всех сил поднатужился и с огромным напряжением, как на толчке при запоре, выдавил из себя невнятную фразу:
– Совершенно справедливо. . .
Сергей Львович одобрительно стрельнул глазками в его сторону.
Миронов:
– Что-то я ничего не понял. Какой-то необычный ролик. Это Каюмов нагородил, что ли?
Рафаэль:
– Каюмов здесь ни при чем. Он делал только то, что мы ему поручили. В этой работе мы применили новейшие рекламные технологии, использовали несколько новаторских приемов...
При этом Славик-Буратино, заметив посланный ему знак, кивнул.
Миронов:
– И что это за приемы? Меня мама в детстве уронила?
Славик широко улыбнулся.
Рафаэль:
– Согласен, на первый взгляд может показаться, что эту рекламу делали дебилы...
– Дебильную рекламу делают не дебилы, ее делают для дебилов! – перебил Миронов своей старой коронной шуткой.
Рафаэль поспешил расхохотаться, да и Славик-Буратино, подчиняясь сигналу, немедленно его поддержал.
– Так вот, – продолжил Рафаэль, уверенно закинув ногу на ногу, – дело в том, что вся конструкция этого информационного спота рассчитана на то, чтобы ввести телезрителя в гипнотический транс. Нам нужен контакт не с сознанием потенциального покупателя, а с его подсознанием, говоря простым языком. А чтобы проникнуть в подсознание человека, которое не способно анализировать, сомневаться, отталкивать, а любую информацию воспринимает на веру и подчиняется любым приказам, требуется отключить сознание. Для этого необходимо внедрить в аудиовизуальную ткань определенные отключающие команды. Вот вкратце каков механизм этого видеоролика. Посему не имеет значения, какое при просмотре этого материала остается поверхностное впечатление, пусть и негативное. Главное, что подсознание получит твердую установку и будет полюбас ее исполнять!
Славик Чайка все время глубокомысленно кивал.
– Любопытненько, – заинтересовался Миронов и пересел на бывший каюмовский стул, оседлав его задом наперед. – Давайте глянем еще раз. Кстати – чай, кофе, коньяк?..
На этот раз Сергей Львович не отрывал глаз от экрана, отсмотрел весь ролик от первого до последнего кадра.
– Да, что-то такое здесь есть, – сообщил он после. – Чувствуется нечто такое гипнотическое. Какое-то психоманипулирование. Белозёров, кто тебя надоумил, признавайся, хитрец? Твой новый креативный директор?
– Не без этого, – ухмыльнулся Рафаэль, наслаждаясь великолепным кофе с коньяком от секретарши Аллы, которой успел тайно подмигнуть.
Миронов обернулся к Славику, впился в него чутким, непоколебимым взглядом. При этом Буратино явно струсил, поспешил спрятать свои ноги в изношенных кроссовках под стул, захлопал ресницами и покраснел, как барышня.
Миронов:
– Славный парнишка, сразу видно. Белозёров, вот чего у тебя не отнять – умеешь, блин, подбирать кадры!
