деревню явились вожди из многих ларомовских земель и представители знатных родов. Это были как раз те самые дикари, которые либо отсиживались в своих дальних селениях, рассчитывая на то, что беды обойдут их стороной, либо те, кто подчинился самозванцу, признал его интолом ларомов и поставлял ему провизию и воинов. Собрались здесь и те вожди, которые ранее присоединились к ДозирЭ и Гуалгу, но покинули их, испугавшись предстоящего сражения.
В тот день шел ливень. Вожди привезли с собой множество даров и рассчитывали на должный прием, однако Гуалг не проявил обычного для этих мест гостеприимства и не стал приглашать вождей в свою хижину-дворец. Он уселся под широким навесом на камышовом подобии трона, рядом с собой на точно такой же трон усадил ДозирЭ, а прибывших ларомов – их было человек шестьдесят – заставил стоять под дождем, по щиколотку в грязи. Вожди, однако, не посмели противиться, вели себя угодливо и виновато опускали глаза, когда на них смотрел вождь Тиши Алга.
Гуалга и ДозирЭ окружала свита – Идал с Тафилусом, держащиеся как крупные авидронские военачальники, и несколько сыновей и родственников Гуалга, принимавших участие в недавнем сражении. Для пущей торжественности и для демонстрации силы ДозирЭ расставил кругом вооруженных тяжелым оружием «Каменщиков», которые угрюмо, не без презрения взирали на явившихся вождей-предателей и по первому сигналу готовы были их всех перебить. Сбоку на особой скамье восседали несколько сконфуженные Властители духов.
Прежде всего, Гуалг обвинил соплеменников в измене, сказав, что благодаря их слабодушию, их невероятной трусости славный речной народ ларомов едва не прекратил свое существование. Человек, который сумел вселить в их сердца страх, человек, которого они нарекли своим интолом, всего-навсего беглый убийца и разбойник.
Тут ДозирЭ подал знак, и перед вождями появился сам Дэвастас, ведомый за плечи двумя высокими авидронскими воинами. На теле иргама были лишь тряпки, сам он хромал, с трудом наступая на покалеченную ногу, а его лицо, шея, плечи и руки покрывали синяки и ссадины. Воины швырнули Дэвастаса в глиняную жижу, прямо к ногам изумленных ларомовских вождей.
– Посмотрите на него – вот кого вы испугались! – указал Гуалг на жалкое существо, распластавшееся в грязи.
И действительно, Дэвастас находился в крайне плачевном состоянии. Трудно было и представить, что некоторое время назад этот человек держал в страхе большую часть обширных ларомовских земель.
Один из вождей, который оказался ближе всех к пленнику, вдруг подскочил к нему с перекошенным от злобы лицом и со всей силы пнул его ногой.
– Ты разорил мои деревни, ты увел мои стада, ты продал в рабство всех женщин и детей моего рода! – Ларом ударил иргама еще раз, да так сильно, что того подбросило вверх. Тут подбежали другие вожди.
– Ты сжег мою деревню и убил всех ее жителей!
– Ты надругался над моей семьей!…
Обвинения, сопровождаемые страшными ударами, посыпались со всех сторон. Дэвастас вряд ли выжил бы, продлись избиение еще хотя бы чуть-чуть, но тут, по команде ДозирЭ, вперед вышли «Каменщики» и отогнали дикарей от истерзанного иргама.
Дождь усилился, с Анконы подул сильный ветер. Дэвастас пошевелился, с трудом встал на колени, весь в грязи и в крови, и выплюнул в лужу выбитые зубы.
Пленника подняли и увели.
– Бросить его червям! – зарычал вождь, который первым ударил иргама.
– Точно, отдать его читос! – поддержали другие, размахивая кулаками.
Гуалг в гневе приподнялся:
– Этот пленник не ваш, и вы не можете решать, что с ним делать. Многие из вас и сами мало чем от него отличаются, потому что встали на его сторону, помогали ему во всем, отправляли в его войско своих сыновей. А другие прятались в пещерах, когда нужно было защищать свой народ. Вас самих надо отдать читос! Вы недостойны называться вождями и главенствовать над своими племенами!
Ларомы замолчали и опустили головы.
– К сожалению, – продолжал Гуалг, вполне удовлетворенный всеобщим смирением и поэтому смягчивший тон, – Дэвастас и не мой. Он по праву принадлежит вот этому величайшему воину! Нашему спасителю! Это он сумел одолеть это чудовище…
Рыжеволосый вождь смолк и посмотрел на ДозирЭ.
Молодой человек поднялся и вышел вперед. Ларомовские вожди, увидев перед собой знатного авидронского воина, вся грудь которого была покрыта сияющими золотыми дисками, съежились и еще ниже склонили головы.
– Вот что я вам скажу, ларомы, – начал ДозирЭ с интонацией, не предвещавшей ничего хорошего. – Вы предали свой народ, обрекли его на позорное рабское существование. Если бы не наш повелитель – величайший из правителей Шераса, от имени которого я говорю, многие из вас были бы сейчас мертвы. А иные проданы в рабство. Вы потеряли бы свободу, которой так дорожите, ваши земли, молитвенные места, стада, посевы и уловы. Ваши женщины и дети вам бы уже не принадлежали… Но Алеклия, заботясь о мире и всеобщей справедливости, пришел вам на помощь и принес вам – неблагодарным – избавление…
ДозирЭ сделал паузу, чтобы его слова перевели на местное наречие.
– Но многие из вас проявили необычайную трусость и переметнулись на сторону Дэвастаса. А значит, стали врагами не только своего народа, но и Авидронии. Несколько дней назад нам пришлось сражаться с воинами, принадлежащими вождям Рухи, Вуалгу, Ширгу, Хунту… И теперь, в точности как и Дэвастаса, мы должны вас схватить и доставить в Грономфу, чтобы каждый понес то справедливое наказание, которое заслуживает…
Названные вожди, да и многие другие еще ниже склонили головы. Тут один из дикарей рухнул на колени, забрызгавшись с ног до головы грязью, и заговорил, обливаясь слезами:
– О, посланник величайшего правителя на земле, прости нас! Этот страшный человек нас заставил! Не хотели мы…
Вслед за ним второй вождь упал на колени:
– Возьми что хочешь, но пощади!
Третий вождь, самый старый, опираясь на руку молодого соратника, опустился в чавкающую грязь. Вскоре все шестьдесят ларомов стояли на коленях в мутных лужах, под непрекращающимся проливным дождем.
– Когда-нибудь мой хозяин станет правителем целой страны! – тихо шепнул возгордившийся Кирикиль одному из «Каменщиков».
– Сдается мне, что твой хозяин значительно превышает те полномочия, которыми его наделил Круглый Дом, и может за это поплатиться! – недружелюбно отвечал вишневоплащный воин…
– Да, к вам следовало бы отнестись как к врагам, – продолжал ДозирЭ, чувствуя, к своему стыду, что упивается собственным величием и унижением родовитых инородцев. – Я бы так и поступил: вы это заслужили. Но вождь Гуалг, единственный, кто не побоялся сразиться с Дэвастасом в открытом бою, просил вас простить. И я, скрепя сердце, согласился. Но что же дальше? Опять ваши вечные склоки, бесконечная грызня, дележ? Опять разобщенность. Ваши разрозненные неподготовленные отряды не способны противостоять даже кучке разбойников. Ну что ж, вскоре придет другой дэвастас. И тогда уже вам никто не поможет… Вот что я вам скажу, ларомы: вам действительно нужен интол – главный правитель всех племен. Но не чужак, который помышляет лишь о том, как отобрать у вас все, что вы имеете, а тот, кто вас объединит, превратит в значительную силу, заставит уважать интересы всего племени ларомов, а не только своего рода!..
– Пусть Гуалг будет нашим интолом! – выкрикнул знатный ларом по имени Триалг, и вдруг все вожди в один голос подхватили:
– Гуалга интолом!
Тут начался невообразимый шум, и тогда Гуалг встал со своего места и вышел вперед.
– Поднимитесь, вожди! – сказал он.
– Нет, сначала ты нас прости! – ответили дикари.
– Я прощаю вас! – заверил Гуалг. – Встаньте же!
Вожди нехотя поднялись. Все они были в грязи, но их лица светились неподдельным счастьем.
