Рассвет

– Я никогда не подталкивала тебя к этому, Филип, и я ожидала, что ты поймешь, почему я дала отбой. – Я с ненавистью посмотрела на него. – Не пытайся переложить вину на меня. Ты и только ты ответственен за свои действия.

– Ты действительно злишься на меня, да? – спросил он, улыбка на его губах стала озорной. – Ты по- настоящему красива, когда гневаешься.

Я смотрела на него и не могла поверить и вспомнить возбуждение, которое испытала, когда впервые встретила его в «Эмерсон Пибоди». «Тогда все казалось другим. Словно мы были совсем другими. Мы и были ими на самом деле, – подумала я. – Мы никогда не вернемся туда, где однажды были… когда я верила в волшебные сказки и счастливый конец».

– Ты не должна ненавидеть меня, – сказал он, претендуя добиться понимания. – Ты не должна!

– Я не ненавижу тебя, Филип. – Он улыбнулся. – Но мне жалко тебя, – добавила я, сгоняя улыбку с его лица. – Ты никогда не сможешь изменить того, что произошло между нами, и ты никогда не сможешь изменить того, что я чувствую к тебе. Чувства, которые у меня были к тебе, умерли в тот вечер, когда ты изнасиловал меня.

– Я не был насильником, Дон, – запротестовал он, – я люблю тебя. Всем сердцем и душой. Я ничего не могу поделать с тем, что я чувствую к тебе.

– Но тебе придется что-то поделать, Филип. Я твоя сестра. Ты это понимаешь? Твоя сестра! Ты должен смириться с этим. Ты не можешь любить меня. И я уверена, что у тебя не будет больших проблем найти себе новую подружку.

– Думаю, что нет, – раздраженно сказал он. – Но это не означает, что я не буду думать о тебе. Я не хочу новую подружку, Дон. Я хочу тебя. Только тебя. Почему мы не можем провести нашу последнюю ночь вместе… просто разговаривая, – предложил он и снова лег на мою подушку. – Ради старых времен.

Я не могла этому поверить! Как мог он сделать такое предложение после всего того, что я сказала, Филип по-прежнему хотел… От этой мысли меня стало тошнить. Меня тошнило от Филипа. Я больше не могла смотреть на него. Как Клэр Сю и я никогда не будем иметь родственных отношений, так не будем иметь их и мы с Филипом. Я должна выбросить его из своей жизни. Раньше, чем я скажу что-то, о чем пожалею. Я сделала вид, что прислушиваюсь к чему-то в коридоре.

– Кто-то идет, Филип. Может быть, бабушка. Она сказала, что хочет позднее поговорить со мной.

– Да? – Он быстро вскочил и прислушался. – Я ничего не слышу.

– Филип, – повторила я со встревоженным видом. Он быстро поднялся и подошел к двери.

– Я никого не слышу, – сказал он. Я вытолкнула его прочь, захлопнула дверь и быстро заперла ее.

– Эй! – крикнул он. – Это нечестно!

– Нечестность правит в этой семье. А теперь уходи.

– Дон, открой, я хочу все восстановить, показать тебе, что я могу быть нежным и любящим, не нападая на тебя. Дон? Я останусь здесь всю ночь. Я буду спать у твоей двери, – угрожал он.

Я не обращала на него больше внимания, и через некоторое время он ушел, возмущенный. Наконец, я осталась наедине со своими собственными мыслями, Я подвинула стул к маленькому столику, достала ручку, бумагу и начала.

«Дорогой папа!

Независимо от того, что произошло, я поняла, что всегда буду называть тебя папой. Я понимаю, что пишу тебе, когда ты еще не получил возможность ответить на мое первое письмо. Но я хочу, чтобы ты знал, что я узнала правду. Я разговаривала с женщиной, которая была моей сиделкой, миссис Дальтон, а после этого добилась признания матери.

Потом я потребовала встречи с бабушкой Катлер и выяснила все из первых рук. Я хочу, чтобы ты знал, что я ни в чем не виню тебя или маму, и я уверена, что, когда Джимми узнает все, он почувствует то же, что и я.

Они посылают меня в школу исполнительских искусств в Нью-Йорк. В основном потому, что бабушка Катлер хочет избавиться от меня. Но это то, чего я всегда хотела, и я думаю, что это лучшее, что я могу унести отсюда.

Мы все еще не знаем, где находится Ферн, но я надеюсь, что однажды она будет снова с тобой… ее настоящим отцом. Я еще не знаю, что стало с Джимми. Он сбежал из одной плохой семьи, но был здесь найден и увезен обратно. Возможно, ты и он вскоре снова будете вместе. Бабушка Катлер обещала сделать все, что сможет, чтобы тебя отпустили раньше, на поруки.

Ты всегда говорил, что я приношу тебе солнечный свет и радость. Я надеюсь, это письмо принесет тебе немного света в эти, быть может, твои самые темные дни. Я хочу, чтобы ты знал, что всегда, когда я буду петь, я буду думать о тебе и твоей улыбке, и всей той любви, которую ты и мама дали мне.

С любовью, Дон».

Я поцеловала письмо и вложила его в конверт. Утром я отправлю его на почте.

Я действительно очень, очень устала. Как только моя голова коснулась подушки, глаза закрылись. Я начала погружаться в такой желанный сон. Звуки отеля быстро замирали вдали. Моя короткая, но драматичная жизнь здесь подходила к концу.

«Я снова уезжаю куда-то, – подумала я, – правда, не в папиной машине и в середине ночи. Но я снова в пути, в поисках, вечных поисках того места, которое называется домом».

Эпилог

Было ли это от сознания вины или просто от возбуждения, но моя мать вывезла меня на лимузине и стала таскать из магазина в магазин. Цена для нее никогда не имела никакого значения. Она накупила мне больше одежды, чем я нуждалась во всей жизни: юбки, блузки, жакеты, кожаное пальто и кожаные перчатки, меховая шапка, туфли, нижнее белье и домашняя обувь. Мы пошли в универсальный магазин за косметикой, и здесь она купила мне целый ассортимент пудры, губной помады, румян и тушь для ресниц.