– Иногда открывается, – настаивал Филип.
– Мне тоже нужно зайти в библиотеку, – сказала я, – с тобой.
Джимми насупился, когда я встала.
– Увидимся позже, Джимми, – я направилась к лестнице вместе с Филипом.
– Я много думал о тебе этой ночью, – сказал Филип. – Я хотел звонить тебе каждые пять минут, чтоб узнать, как ты там. Вы скоро поставите себе телефон?
– О, Филип! Я не думаю.
Джимми бы возненавидел меня за то, что я говорю все это, но я должна быть правдивой.
– Мы очень бедная семья. Только благодаря нашему папе, который получил эту работу, Джимми и я попали в эту школу. Вот почему я ношу эти простые платья, а Джимми носит все время дангари и рубашку. Он надевает одну и ту же рубашку, по крайней мере, дважды в неделю. Я должна стирать все, как только снимаю, чтобы это можно было снова надеть. Мы живем не временно в этом уродливом месте. Это самое лучшее помещение, в каком мы когда-либо жили! – выкрикнула я и пошла прочь.
Филип быстро догнал меня и схватил за руку.
– Эй, – он развернул меня к себе. – Я знал все это.
– Ты знал?
– Конечно. Все знают, как вы попали в «Эмерсон Пибоди».
– Они знают? Конечно же, знают, – с горечью осознала я. – Я уверена, что мы уже в списке сплетен, особенно у твоей сестры.
– Я не слушаю сплетен, и мне нет дела: ты здесь потому, что твой отец богат, или потому, что он работает здесь. Я просто счастлив, что ты здесь, – сказал он. – Что же касается этого заведения, то ты достойна его больше, чем все избалованные дети. Я знаю, что твои учителя довольны, что ты здесь, а мистер Мур вообще витает в облаках, потому что наконец имеет очень талантливую ученицу, с которой он может заниматься. – Филип выглядел таким искренним. Его глаза сияли решительностью, а взгляд был таким мягким и теплым, что я задрожала.
– Возможно, ты говоришь мне все эти приятные вещи только для того, чтобы я почувствовала себя лучше, – тихо сказала я.
– Вовсе нет, правда. – Он улыбнулся. – Вот те крест и готов провалиться в колодец, полный шоколадного соуса. – Я засмеялась. – Вот так-то лучше. Не будь такой серьезной все время. – Он огляделся вокруг и подвинулся ближе, фактически, прижавшись всем телом к моему телу. – Когда ты и я снова поедем покататься?
– О, Филип! Я больше не смогу кататься с тобой, – произнести эти слова мне было очень трудно, но я не могла не подчиниться маме и папе.
– Но почему? – глаза его стали маленькими. – Что, моя сестра или ее подруги еще что-нибудь рассказали тебе обо мне? Но все, что бы они не говорили, это ложь.
– Нет, дело не в этом, – я опустила глаза, – я обещала папе и маме не делать этого.
– Да? Как это случилось? Кто-нибудь что-нибудь сказал твоему отцу обо мне?
Я покачала головой.
– Дело не в тебе, Филип. Они думают, что я еще слишком молода и что я не должна этого делать. У нас и так слишком много проблем.
Он грустно посмотрел на меня, потом неожиданно улыбнулся.
– Ладно, – сказал он, отказываясь признать свое поражение, – тогда я подожду, пока они дадут разрешение. Я могу даже попросить об этом твоего папу.
– О, нет, Филип. Пожалуйста, не делай этого. Я не хочу кого-либо расстраивать, и меньше всего папу.
Несмотря на эти слова, я хотела, чтобы Филип поговорил с папой. Я так боялась, что он откажется от меня или смирится с запретом. Он был мой рыцарь в сияющих доспехах, который хотел увести меня к восходу солнца и дать мне все, о чем я всегда мечтала.
– О'кей. Успокойся. Если ты не хочешь, чтобы я поговорил с ним, я не буду.
– Хотя папа не позволил мне сейчас ездить с тобой, я хочу, чтобы ты знал: я поеду кататься с тобой сразу, как только они разрешат.
Мне не хотелось потерять Филипа. Он стал какой-то особенной частью моей жизни, так сильно он мне нравился. Когда я увидела, что его глаза засветились надеждой, я почувствовала себя лучше.
Отворились двери, появились ученики. Филип смотрел в сторону библиотеки.
– Я должен пойти посмотреть некоторые материалы для семестровой работы. Увидимся позже.
Он продолжал оглядываться, пока не стукнулся спиной в стену. Мы оба рассмеялись. Тогда он повернулся и поспешил в библиотеку. Я глубоко вздохнула и пошла в класс. Я встретила взгляд Луиз. Она помахала мне, и я подождала ее.
– Все только и говорят о тебе, – проговорила она, ее бледное, веснушчатое лицо пылало от возбуждения.
– Да?
– Все знают, что ты отправилась кататься с Филипом после школы. Линда только что сказала мне, что об этом было много сплетен в дортуарах.
– И что они говорили? – Мое сердце стучало от мысли, что все эти богатые девочки говорили обо
