завтра, чтобы узнать правду. Хевен, ты говорила мне тогда в вашем домике, что твой отец продал Кейта и Нашу Джейн, Фанни и Тома. А тебя он тоже продал?
– Да, – коротко бросила я, не в силах сдерживать дрожь в голосе, возмущаясь тем, что он все еще сомневается. – Продал, как скотину, за пятьсот бумажек. Меня заставили рабски вкалывать на ненормальную бабу, которая ненавидит моего отца, почти как я сама!
– Почему ты кричишь на меня? Не я же тебя продавал! Я сочувствую тебе в твоих страданиях, но, извини, честно говоря, не видно, чтобы ты действительно страдала. Ты потрясающе выглядишь, одета с иголочки, как невеста на выданье, а утверждаешь, что тебя продали и обходились с тобой, как с рабыней. Если бы все рабыни выглядели, как королевы красоты, то, пожалуй, всех девушек надо было бы продавать в рабство.
– Что за грубость ты себе позволяешь, Логан Стоунуолд?! – взорвалась я, чувствуя такой же приступ ярости, как Китти в свои худшие времена. – А я-то думала, ты добрый, понимающий! Если ты не видишь на мне следы побоев, это не значит, что их нет!
Я расплакалась горькими слезами, с трудом произнося слова. Подумать только, еще несколько минут назад он был таким нежным. Не в состоянии больше сказать ни слова и проклиная себя за то, что не смогла, как всегда, сдержаться и разревелась, как ребенок, я снова отвернулась от него.
– Хевен, не отворачивайся, прости меня. Прости, что я такой бесчувственный. Позволь мне исправиться. Мы обговорим это с тобой, как обычно делали.
К его же благу, мне следовало бы убежать и больше никогда не видеть его, но я не могла расстаться с парнем, которого я полюбила с первого взгляда. И, позабыв на время все споры, мы пошли рядом, пока перед нами не оказался чудесный особняк преподобного Уэйланда Вайса.
Логан держал меня за руку, пока я разглядывала дом.
Дом был покрашен в снежно-белый цвет, и от него так и веяло благочестием и величием. Он был окружен двумя акрами цветников и ухоженных лужаек. Дом Китти в Кэндлуике на фоне этого особняка казался сараем. Я вздохнула, задумавшись о судьбе Фанни, которая теперь превратилась в молодую леди, чуть старше шестнадцати лет. О Томе, которому, как и мне, исполнилось семнадцать, Кейте, которому скоро будет двенадцать, и Нашей Джейн – той будет одиннадцать. Эх, только бы увидеть их всех и знать, что они здоровы и счастливы.
Но сначала – Фанни.
Теперь, оказавшись здесь, я могла стоять и смотреть на самый грандиозный дом в Уиннерроу. Ряд коринфских колонн составлял длинную веранду. Ступени особым образом были выложены из кирпича. В огромных терракотовых горшках цвели красная герань и красная петуния. На веранде стояли солидные по виду белые плетеные стулья с красивыми расписными фигурными спинками.
В кронах громадных старых деревьев пересвистывались птицы. На веранде в подвешенной к потолку белой плетеной клетке завела свою веселую песню желтая канарейка. Для меня было неожиданным услышать ее пение откуда-то сверху. Видно, птицу поместили туда подальше от кошек и сквозняков. Всю жизнь Фанни мечтала о канарейке в белой клетке, и наконец она у нее появилась.
Кроме пения птиц, дом не издавал ни звука.
В нем стояла такая тишина, что не было никакого намека на наличие обитателей.
Возможно ли, чтобы такой красивый дом мог таить угрозу?
Глава 19
Кастилы найдены
Я несколько раз нажала на кнопку звонка. Пока стояла и ждала, казалось, целую вечность, меня все больше одолевало нетерпение. Изредка я оглядывалась с надеждой – не ушел ли Логан, но он не уходил. Юноша стоял, прислонившись к дереву, и улыбался мне всякий раз, когда я смотрела в его сторону.
В доме раздались легкие шаги. Я насторожилась и стала прислушиваться. Медленные, крадущиеся шаги… Тяжелая дубовая дверь отворилась, образовав узкую щель. На меня смотрели прищуренные темно- карие глаза, и в них читалась настороженность и недружелюбность. Такие почти черные глаза были только у Фанни – и у отца.
– Уходи, – раздался голос, который определенно принадлежал Фанни.
– Это я, Хевен, – ответила я с волнением. – Я пришла посмотреть на тебя, узнать, как ты живешь. Как ты можешь прогонять меня?
– Уходи, – прошептала Фанни еще более требовательно. – Что хочу, то и делаю! И не хочу тебя видеть! И вообще больше тебя не знаю! Ты мне больше не нужна! Я теперь Луиза Вайс. У меня есть все, что я хочу. И я не желаю, чтобы ты приходила сюда и все мне испортила.
Она по-прежнему умела доставлять боль своими злыми и эгоистичными словами и поступками. Но все же я верила, что, несмотря на всю внешнюю враждебность и зависть, Фанни меня любит. Просто жизнь лепила ее иначе, чем меня.
– Фанни, я же твоя сестра, – тихо уговаривала я ее, стыдясь, что Логан мог услышать, с каким «гостеприимством» меня встречают. – Мне нужно поговорить с тобой, встретиться, узнать, не слышала ли ты о Кейте и Нашей Джейн.
– Я ничего не знаю, – прошептала Фанни, слегка приоткрывая дверь. – И знать ничего не хочу. Только уйди, оставь меня в покое.
Мне удалось заметить, что моя средняя сестра стала весьма привлекательной девушкой с черными длинными волосами и довольно-таки красивой фигурой и вполне могла бы свести с ума не одного мужчину. Я всегда предполагала, что Фанни сможет разбивать мужские сердца без тени сожаления и раскаяния. Мне было обидно, что она не хочет пускать меня в дом и ее совсем не интересует, как я жила это время и где.
– Ты видела Тома?
– Я не хочу видеть Тома.
Меня передернуло, как ужаленную.
