беспроигрышный ответ. Представители точной науки решили рассчитать футбольную мысль. Помню наше смущение и недоумение, когда разговор зашел о том, с чего же будем начинать. Футбольная мысль, это прежде всего человеческая мысль, в какой бы тактической схеме не выступала команда. Как подсчитать, куда двинется Пеле, получив мяч, скажем, от Ривелино, и где его должен атаковать, скажем, Шестернев – в двадцати или тридцати метрах от своих ворот?
Мы путались, спотыкались, краснели и взмокли от усилий конкретизировать в цифровых выражениях отвлеченные понятия. Человеческая душа не поддавалась арифметике. Мы вышли из зала на улицу. Я почувствовал, что свежий воздух мне просто необходим. Я испытывал ощущение самоудушения. И меня посетила мысль, а что, если бы действительно машина решила задачу беспроигрышной тактики, то есть открыла бы футбольную «панацею» – стал бы я играть в футбол, имея такие шансы? И тут же ответил себе – не стал бы! Игра лишилась бы созидательного творческого начала: стала бы мертвой, механической…
Был еще случай. Молодой аспирант, занимающийся спортивной психологией, с добрыми намерениями пришел в раздевалку, где готовилась сборная команда СССР к ответственному международному матчу. Он молча встал в углу комнаты и стал внимательно наблюдать за поведением игроков. Он вперял пристальный взгляд в одевающего бутсы футболиста, переводя наблюдение с Альберта Шестернева на Муртаза Хурцилаву и всем своим сосредоточенным видом выражая желание проникнуть в душу спортсмена.
Я не успел вмешаться, хотя и видел, что такой «психологический метод» ничего, кроме раздражения, у игроков вызвать не может. Капитан команды Шестернев подошел к К. И. Бескову, старшему тренеру команды, и попросил его снять с них «опеку». Аспирант ушел. Команда же в этот раз сыграла отлично. Но и сейчас вопрос не ясен: аспирант создал такое настроение команде, сняв у ребят чувство предстартовой лихорадки, или ребята так сыграли, испытав прилив бодрости только потому, что он ушел?
Однако вопрос психологической подготовки продолжает для меня оставаться белым пятном. Зная, что в Мексике мы столкнемся со многими трудностями на протяжении чемпионата, я очень беспокоился за организацию быта, заполнение досуга. Вопрос, заданный восемь лет назад на пресс-конференции в Арике, возник в памяти не случайно. Я помнил свой промах. Это случилось именно там, на берегу Тихого океана, в игре с хозяевами. Я поверил в силы Валерия Воронина, который на самом деле не был доведен до лучших спортивных кондиций. Бывает так, что игрок этого про себя не знает. Ошибочно верит в то, что он готов к выступлению? «Вполне», – заявил Воронин, а на поверку – провал. По моему настоянию тренерский совет поставил Воронина на игру. И первый гол нам влетел с его элементарной ошибки. Я допускал, что он был не в лучшей спортивной форме, но надеялся на скрытый запас энергии, на резервы духа.
В истории спорта есть много тому примеров. Вспоминается один из наиболее ярких. В дореволюционном цирке показывали много силовых номеров. Атлеты разгибали подковы, жонглировали тяжестями, ломали медные пятаки, демонстрируя нечеловеческую мощь рук.
Среди последних был один фальсификатор. Он подпиливал загодя пятачок. Давал в публику для осмотра «хорошую» монету, потом ловко заменял ее на заготовку и, притворно напрягаясь, торжественно показывал две половинки. Все шло хорошо. Но вот повздоривший с ним товарищ в кругу приятелей объявил об обмане и потребовал контрольной проверки «номера». Припертый к стене атлет, назовем его Альберт, сидел бледный, подавленный и с ужасом представлял себе потерю ангажемента, а вместе с ним и угрозу голодного прозябания семьи – жены, детей.
Пятак (неподпиленный) лежал на столе. Холодные глаза контролеров не оставляли шанса к отступлению. Под злорадным взглядом разоблачителя Альберт взял пятак в руки, напрягся и, сам не понимая, что свершил, первый раз в жизни разломил неподпиленную монету пополам!
«Номер» был спасен.
В матче с чилийцами Воронин своего «пятака» не переломил: его семье голод не грозил…
Запасы энергетических ресурсов в организме спортсмена неизмеримы. А вот каким способом разрабатывать эти пласты ценнейшего горючего, какие применять формы и средства регулирования психики спортсмена, чтобы в период соревнований высшего уровня он был действительно готов «вполне», к сожалению, мы еще не знаем, этим процессом мы управляем на ощупь. Иногда успешно, другой раз бесплодно. Наиболее ярко это проявилось в игре сборной команды в официальных матчах олимпийского и европейского турниров в 1968 году.
Матч с командой Венгрии в Будапеште и в Москве. Как будто играли совершенно разные команды, а ведь игроки в основном те же. Результат же разный. В Будапеште команда по затраченной энергии не сломала бы и тульского пряника – проиграла 0:2. На своем поле сломала неподпиленный пятачок.
В Остраве и Риме история повторилась. В игре с чехословацкими футболистами – падение, с итальянцами – взлет. Может возникнуть мнение, что забыли о психологической подготовке. Да ничего подобного. Перед каждым матчем делалось все, казалось бы, необходимое, чтобы не угасал огонь энтузиазма в груди бойцов. Но в одном случае слово подействовало, в другом воспринималось как суесловие. Нужны были, по-видимому, действенные меры. Какие? Конкретно ответить невозможно. Ясно лишь одно – нужны были меры, действенные в данной сложившейся обстановке, часто и разнообразно изменяющейся. Другой характер – другой подход тренера.
Подступать только так или эдак в работе с таким сложным многострунным инструментом, как футбольная команда, значит, принимать арфу за бубен. Здесь надо играть, так сказать, и на квинте, и на басах, и пияниссимо, и фортиссимо. Надо обладать абсолютным педагогическим слухом и знать футбол, чтобы угадывать состояние психики и всего коллектива и отдельного исполнителя.
Проиграв (0:1) первую половину финального матча на Кубок Европы сборной команде Югославии, наши ребята сидели во время перерыва в раздевалке парижского стадиона «Парк де Прэнс» словно в воду опущенные. Искушенные бойцы в международных баталиях Л. Яшин, И. Нетто, Ю. Войнов, А. Масленкин, С. Метревели, М. Месхи, В. Иванов, удрученные неожиданным началом, яростным натиском соперников, «ушли в себя». Какая-то обреченность читалась на их бледных лицах. Нет, здесь требовалось не действие, скажем, замена игроков, или перестановка в линиях, или смена тактической системы. Нужно было слово. И не мягкое, увещевающее, сладкое, ободряющее. Нужна была встряска, чтобы пробудить от летаргии окаменевшие сердца.
Понадобился резкий окрик: «Чего вы испугались!!!» – задевший самолюбие ребят. Резкое слово в данный момент было самым действенным средством. После перерыва Слава Метревели сквитал счет. А в дополнительное время Виктор Понедельник забил самый ценный гол в истории советского футбола. Наша команда в отличие от первого второй тайм вела игру, как говорится, не на живот, а на смерть. Конечно, в пределах правил. Кубок Европы на четыре года поселился в музее трофеев советского футбола как самый знатный гость.
Не счесть средств воздействия на психику игрока. Здесь зритель и пресса, судья и телекомментатор, жена и болельщик, радио и слабый противник, начальство и сильный противник. Столь же неисчислимы формы, методы и средства педагогики, которыми должен пользоваться тренер или начальник команды, прежде всего отвечающие за психологическую подготовку своих воспитанников.
