— А что тогда делает на стойке этот стакан?
— Почему ты выключила сотовый?
— Извини, что?
— Твой сотовый был выключен. Обычно ты его никогда не выключаешь.
— Не знаю, наверное, я забыла его включить, когда вышла из офиса. Да что на тебя такое нашло?
Пола сделала несколько шагов по направлению к двери, но я встал перед ней, загораживая проход.
— Почему у тебя помят костюм? — спросил я.
— Может быть, ты все-таки дашь мне пройти?
— Ты была с Энди Коннелли?
— Что? Ты в своем уме?
Пола протиснулась мимо меня и вышла из кухни. Я стоял столбом и вдруг почувствовал себя полным идиотом. Ясно, ни с каким Энди Коннелли Пола не была. Просто алкоголь внушил мне параноидальные мысли. Пола допоздна задержалась на совещании и забыла включить свой сотовый телефон. Оба объяснения были вполне правдоподобны.
Я прошел в гостиную за букетом роз и открыткой, потом приотворил дверь спальни и заглянул внутрь. Пола сидела на кровати и снимала туфли.
— Прости, — сказал я.
Она не ответила.
— У меня последнее время сплошные напряги, — продолжал я, — на работе и вообще. Я не должен был срываться. Я купил тебе подарок.
Пола подняла голову, и я вошел в комнату, держа перед собой цветы. Ее лицо мгновенно просветлело. Она взяла цветы, положила их рядом с собой на кровать и сказала: «Спасибо». Потом она пробежала глазами открытку, где я написал: «Поздравляю чудесную жену и моего лучшего друга с назначением финансовым директором. Навеки твой, Ричард», и произнесла: «Очень трогательно». Она встала и быстро поцеловала меня, потом снова села и принялась снимать вторую туфлю.
— Не раздевайся, — сказал я. — Я все-таки хочу, чтобы мы пошли на ужин.
— Только что ты обвинял меня в измене.
— Ну я же сказал, извини. Просто… ну правда, извини.
— Просто — что?
— Ничего.
— Просто ты напился, так?
— Нет.
— Ну хватит. Ты что меня за идиотку принимаешь. Я с другого конца комнаты чувствую, как от тебя разит алкоголем. Зачем ты это делаешь? Что, мне опять ватерлинии на бутылках рисовать, как раньше?..
— Да я только один стакан выпил — Богом клянусь.
— Ты сказал, что бросишь. Ты обещал.
— Я честно бросил. Просто у меня было плохое настроение — вот и все. И я махнул стакан — один. Ничего криминального.
— Ты все еще думаешь, что я тебя обманываю?
— Может быть, уже хватит об этом?
— Я думала, мы уже все обсудили, но если ты все еще…
— Говорю тебе, это из-за работы, и все. Давай больше не будем, пошли ужинать.
Я потянулся к ней и нежно поцеловал в губы.
— Хорошо, — сказала она, — только дай мне пару минут, я приведу себя в порядок.
Когда выходили из дома, Пола все еще дулась, но на пути в ресторан я обнял ее за плечи, и она не отстранилась. Я понял, что прощен.
Бронь в «Мэзоне» пропала, для нас смогли найти столик снаружи. Пола взяла себе камбалу, а я — рыбу-монаха.
Посреди ужина я взял Полу за руку и сказал:
— Слушай, у меня появилась идея: давай куда-нибудь выберемся на эти выходные.
— То есть завтра?
— А почему бы и нет? Возьмем напрокат машину и поедем. Не знаю, как ты, а мне действительно нужно свалить из города хоть на пару деньков — мозги проветрить. Да и приятно будет провести хоть какое-то время вдвоем, чтобы ничего не мешало. Когда мы последний раз так ездили?
— Да, последние недели у нас обоих были не из легких, — сказала Пола.
Мы заказали десерт, взяв кусок шоколадного торта суфле на двоих, а потом, нежно обнимая друг друга, пошли по направлению к дому.
Пока Пола готовилась ко сну, я вывел на прогулку Отиса. Вернувшись в квартиру, я сразу прошел в спальню. Свет был уже погашен.
— Я жду тебя, — позвала Пола медовым голосом.
Мы больше недели не занимались любовью, и теперь ко мне отчасти вернулась уверенность. Пола вела себя энергичней, чем обычно, когтила мне ногтями спину и долго оставалась наверху. Это было здорово, но я не мог избавиться от мысли, что она в это время думает о ком-то другом.
На следующее утро, в восемь пятнадцать, я был в своем офисе и готовился к десятичасовой встрече с Джо Фертинелли из «Хатчинсон Секьюритиз». В четверть десятого я сел в такси, проехал через весь город и к девяти тридцати уже был у здания на пересечении Лексингтон и Тридцать пятой, где помещалась «Хатчинсон». Мне не хотелось приходить слишком рано, поэтому я купил себе чашку кофе с уличного лотка. Кофеин мобилизует, поэтому кофе хорошо пить перед деловыми встречами, но мне не хотелось, чтобы меня колбасило и плющило, поэтому я сделал несколько глотков, а остальное вылил на землю. Без четверти десять я уже поднимался на лифте в офис «Хатчинсона», жуя мятный леденец, чтобы отбить запах кофе.
Пока я ждал в холле, я от слова до слова повторил про себя то, что мне предстояло сказать. Я представлял себе, как сижу через стол от Фертинелли в его кабинете и спрашиваю, как он поиграл в гольф. Во время нашей последней встречи он пару раз обмолвился о гольфе, а это топовая мотивация — дать клиенту почувствовать, что он для тебя не просто один из потенциальных кастомеров, с которым ты поневоле вынужден возиться, а личность. Постепенно я перейду к вопросам о том, все ли ему понятно в нашем предложении, а затем, очень инициативно и уверенно, закрою визит. Взгляну ему эдак прямо в глаза и небрежно оброню: «Ну что, раз все так удачно складывается, давайте прямо сейчас и подпишем».
В половине одиннадцатого в холл вышел Фертинелли. Он был маленький и худощавый, с темными волосами и типично итальянским большим носом. Ему было лет сорок или сорок пять. Мы обменялись рукопожатием, и я понял, что дело плохо. Пожатие его было слабым, и он первым отдернул руку, избегая смотреть мне в глаза. Я постарался настроиться на позитив. Сидя напротив него в его офисе, я спросил его о том, как он сыграл в гольф, — мне показалось, что это и вправду было ему приятно, — а потом завел разговор о своем предложении. Он сказал мне, что его босс, прежде чем принять решение, хочет сравнить мое предложение с предложениями других фирм, но я продолжал вежливо настаивать, помня данное себе обещание — при заключении сделок проявлять бульдожью хватку. Я сказал: «Давайте, может, прямо сейчас все и решим?», а он ответил: «Я же сказал вам — мой босс хочет рассмотреть и другие предложения».
Каждый сейлз знает: чтобы заставить клиента сказать «да», нужно заставить его пять раз сказать «нет». Я продолжал нажимать:
— Ждать нет никакого смысла: ваш росчерк, и уже после обеда наши ребята возьмутся за дело, идет?
В конце концов Фертинелли сказал:
— Послушайте, перестаньте на меня давить, хорошо? Я не люблю, когда на меня давят.
Когда мы шли к выходу из здания, он обещал, что позвонит мне на следующей неделе, но я знал, что
