узнали: Купер, муж несчастной, не совершал преступления, а ваша жена, как они полагают, уличена во лжи.
— Сегодня утром тот сыщик опять приезжал, — вставила миссис Данди.
— Он будет приезжать снова и снова, считая, что единственные люди, которые солгали им, — это вы и я. — Хикс смотрел на Данди. — Что, если я попробую защищаться тем, что буду говорить правду? Неплохо, верно? Хотел бы узнать, где находился Росс, когда услышал голос матери?
Данди сидел нахмурившись и сжав губы, он едва приоткрыл их, чтобы ответить:
— На террасе.
— В котором часу?
— Было три часа. Он как раз возвратился в дом. Сразу же после встречи с вами на мостке.
— Откуда исходил этот голос?
— Из открытого окна гостиной.
— Он вошел туда?
— Нет. Он обошел дом с черного хода и поднялся в свою комнату по другой лестнице. В тот момент ему не хотелось встречаться с матерью, потому что он знал о моем предстоящем приезде и о желании поговорить с ним. Мать, как он считал, приехала вместе со мной. А позже, когда он увидел из окна мою машину, подумал, что она приехала с вами. Он окликнул меня из окна, я поднялся в его комнату, и у нас состоялся разговор. Конечно же она приехала с вами, а увидев, как я подъезжаю, поспешила уехать.
— Ну, это ваши предположения, не более того. Выходил ли Росс на террасу?
— Не выходил. В доме никого не было. Миссис Пауэлл отправилась в деревню. Усомнившись, не обманулся ли он, Росс позвонил матери в Нью-Йорк, но ему никто не ответил.
— Что конкретно он услышал из окна гостиной?
— Она сказала: «Тогда я буду ждать вас здесь».
— Только и всего?
— Да, только это. И еще, как она вешает телефонную трубку. Он подумал, что она может выйти на террасу, и поспешил удалиться. — Данди свирепо смотрел на Хикса. — Еще позже, когда обнаружили погибшую женщину, он забеспокоился, стал опять звонить матери и, проклятый глупец, не заметил, что его подслушивают. А потом, когда сюда явился сыщик, вы с ней усугубили дело, отрицая, что она ездила туда. Следовало бы признаться, что туда вы поехали вместе, а возвратилась она одна. Нельзя говорить неправду, когда расследуется дело об убийстве. Допустим, от моей жены нельзя ждать особенного благоразумия, но вы-то, ей-богу, другое дело!
— Значит, вы и Росс, оба убеждены в том, что миссис Данди была в Катоне?
— Конечно убеждены!
— На основании короткой фразы, которую он услышал из окна?
— Может же он узнать голос своей матери, не так ли?
— Полагаю, что может. — В глазах Хикса зажглись огоньки. — И вместо того чтобы предположить, что он ошибся, — а это вполне вероятно, — вы предпочли уверовать, будто ваша жена, чего уж там говорить про меня, солгала?
— Одному Господу известно, как давно она начала лгать мне! — с горечью воскликнул Данди. — Нескончаемая ложь!
— Его невозможно разубедить, — устало произнесла Джудит Данди. — Бесполезно. Либо он спятил, полностью утратил рассудок, либо, как мне ни трудно в это поверить, он решил отделаться от меня…
Муж и жена обменялись такими колючими взглядами, на которые способны только супруги после четверти столетия небольших стычек и срывов, которыми изобилует семейная жизнь, когда крупная ссора обрывает разом все нити понимания между ними.
— Давайте на время оставим это, — предложил Хикс. — Я хочу предложить вам кое-что более интересное и, надеюсь, более полезное. Есть ли у вас проигрыватель?
Недоуменные взгляды обоих супругов обратились на него.
— Что? — переспросила удивленная Джудит.
— Проигрыватель. У меня с собой пластинка, которую я хотел бы дать вам послушать. — Хикс достал диск, который находился между страницами газеты. — Если вы…
— Что это? — Данди вскочил и, потянувшись к пластинке, потребовал: — Дайте мне взглянуть!
Хикс отстранил его. Джудит тоже поднялась и подошла к большому шкафу для радиоаппаратуры, изготовленному под стать мебели, который стоял возле стены, подняла крышку.
— Помимо приемника тут есть и проигрыватель. Вот… — Она покрутила рукоятки. — Это — громкость, это — тембр звука. — И уступила место Хиксу.
Он поставил пластинку на вертушку, включил мотор, убедился, что иголка опускается автоматически, и остался стоять рядом, опершись о выступ консоли.
Из динамика послышался голос:
«Господи, позволь мне присесть и отдышаться! Да, я опоздала, но добираться сюда было ужасно трудно»…
— Боже мой! — вырвалось у Данди. — Вот она! Где…
— Замолчите, — резко приказал Хикс. — Вашей жене будет интересно послушать запись.
Джудит Данди застыла в трех шагах от консоли, глядя на решетку динамика. Хикс наблюдал за ее лицом. Вначале на нем отразился сосредоточенный интерес и некоторое презрение, но при первых же звуках голоса Джимми Вейла она вздрогнула от изумления, приоткрыв через некоторое время рот. Лицо ее посуровело, она вскинула подбородок, хотя губы остались полуоткрытыми, да так и осталась стоять не шелохнувшись. Щелкнул автоматический выключатель, и пластинка перестала вращаться.
Данди опустился в кресло и, словно загипнотизированный, пристально уставился на затылок жены.
Без горячности и торжества, как о деле, окончательно решенном, он сказал хрипловатым голосом:
— Вот эта пластинка. Она самая, моя дорогая. — Посмотрел на Хикса и требовательно спросил: — Где вы ее достали? У Бергера? У моего сына? — Опять взглянул на жену. — Тебе, конечно, сказать нечего. Или ты можешь что-то сказать?
Она промолчала.
И к ней обратился Хикс:
— Это и есть то доказательство, о котором я говорил вам вчера ночью. Запись, сделанная с подслушивающего устройства, установленного в кабинете Вейла. Ради этого вы меня и наняли — достать доказательство, о котором говорил ваш муж. Задание выполнено.
Джудит Данди неторопливо возвратилась к своему креслу, опустилась в него, сложила руки на коленях. Вскользь взглянув на мужа, она посмотрела на Хикса. Когда она заговорила, голос ее звучал твердо, но за металлическими нотками слышались отголоски скрытых страстей.
— Да, — заявила она, — вы сумели сделать это, хотя и не безукоризненно. Моя личная собственность невелика, но можете забрать ее — частично или целиком. Чего бы это ни стоило, выясните, кто и зачем придумал этот достойный презрения трюк и кто провернул его.
— Бог мой! — Данди ошарашенно смотрел на нее. — Трюк? Ты хочешь сказать, что отрицаешь услышанное? — Трясущимся пальцем он указал на проигрыватель. — Ты же слышала это! Бог мой, ты слышала!
Он встал с кресла, подошел и остановился перед ней.
— Я тебя знаю, Джудит, — продолжал он, стараясь контролировать свой голос. — Знаю твою железную волю. Я даже представить себе не мог, что ты способна на что-либо подобное, но ты пошла на это. Теперь ты отказываешься признаться. Но я и не жду признания, просто хотел показать тебе, что мне обо всем известно. Не подозреваю, а знаю. — Он опять указал пальцем на проигрыватель. — Вот оно, доказательство! — И, потрясая пальцем, продолжил: — Мне известно о твоей вчерашней поездке туда. Предупреждаю тебя как муж! Если ты не станешь считаться со мной, тебе придется иметь дело с полицией. Ты хочешь, чтобы тебя заподозрили в убийстве? Хочешь оказаться втянутой в грязную историю, о которой
