голодать? Это не в моих привычках.
Бемби молча отвернулся и пошел прочь.
Когда Гобо остался наедине с Мареной, он заговорил о Бемби.
- Он не понимает меня, - жаловался Гобо. - Милый Бемби думает, что я все тот же маленький, глупый Гобо, каким он меня знал когда-то. Он никак не может взять в толк, что из меня вышло нечто не совсем обычное, что я не такой, как все. Далась ему эта опасность! Он, конечно, говорит из добрых побуждений, но пусть он раз и навсегда усвоит, что опасность существует только для него и ему подобных, но не для меня.
Марена во всем соглашалась с Гобо. Она любила его, и Гобо любил ее, они были очень счастливы друг с другом.
- Видишь ли, - продолжал Гобо, - никто не понимает меня так хорошо, как ты. Конечно, мне не на что жаловаться, меня уважают и чтут повсеместно. Но ты, ты понимаешь меня лучше всех. Сколько ни рассказываю я другим о Его доброте, они все равно остаются при своем...
- А я всегда верила в Него! - мечтательно сказала Марена. - Разве ты не помнишь, что мы говорили о Нем незадолго до твоего исчезновения? И я сказала тогда, что настанет время, и Он придет к нам в лес и будет играть с нами...
- Не-ет, - протянул Гобо, - этого я не помню.
Минуло несколько недель. Раннее хмарное утро застало Бемби и Фалину, Гобо и Марену в родном орешнике, неподалеку от поляны. Бемби и Фалина только что вернулись с прогулки; миновав старый дуб, они стали подыскивать себе место для ночлега, как вдруг столкнулись с Гобо и Мареной. Гобо держал путь на поляну.
- Оставайся-ка лучше с нами, - сказал Бемби. - Скоро взойдет солнце, сейчас никто не выходит на волю.
- Вот как! - усмехнулся Гобо. - Но я уж не раз говорил тебе, что другие мне не указка.
Он двинулся своей дорогой, Марена последовала за ним.
- Пусть делает, что ему угодно! - в сердцах сказал Бемби Фалине. Пойдем!..
Но не успели они и шага шагнуть, как с другой стороны поляны послышался пронзительный, предостерегающий крик сойки.
Бемби вмиг повернулся и кинулся вслед за Гобо. Он настиг его и Марену почти у самого дуба.
- Слышишь? - крикнул Бемби.
- Ты о чем?.. - озадаченно спросил Гобо.
Снова пронзительно закричала сойка.
- Неужели ты не слышишь? - повторил Бемби.
- Ах, ты о сойке!.. - спокойно сказал Гобо. - Но какое мне до нее дело?
- Это опасность! - пытался внушить ему Бемби. - Пойми ты - опасность!
Но вот затрещала сорока, за ней вторая, а вскоре и третья вплела свой стрекот в их тревожный переклик. Еще раз прокричала сойка, а высоко в воздухе подала свой сигнал ворона.
Теперь и Фалина принялась уговаривать брата:
- Не выходи, Гобо! Это опасно! Останься здесь! Ну будь таким милым! Останься сегодня с нами... Ведь там опасность!
Но Гобо только посмеивался:
- 'Опасность'!.. 'Опасность'!.. Какое мне дело до вашей опасности?
И тут Фалине пришла хорошая мысль:
- Пусть тогда один из нас выйдет первым, чтобы мы хоть знали...
Не успела Фалина договорить, как Марена одним прыжком выскочила из укрытия.
Все трое стояли и смотрели ей вслед. Бемби и Фалина - затаив дыхание, Гобо - с нарочито покорным видом.
Они видели, как Марена медленной, колеблющейся походкой шаг за шагом продвигалась к поляне. Высоко подняв голову, она во все стороны обнюхивала воздух.
Внезапно - молниеносный поворот, высокий прыжок, и словно мощным порывом ветра ее внесло обратно в чащу.
- Он!.. Он там! - лепетала она прерывающимся от ужаса голосом. - Я... я видела Его... Он там, по ту сторону, у ольхи...
- Надо бежать! - вскричал Бемби.
- Бежим, Гобо! - взмолилась Фалина.
А Марена беззвучно шептала:
- Прошу тебя, Гобо, бежим отсюда... я прошу тебя...
Но Гобо оставался невозмутим:
- Бегите, кто вас держит! А я пойду к Нему навстречу, чтобы приветствовать Его!
И он тут же без колебаний двинулся вперед.
Охваченные страхом за Гобо, остались стоять и видели, как уверенно и неторопливо вышел он на поляну.
Спокойно стоя посреди поляны, Гобо взглядом отыскивал ольху. Вот он радостно вскинул голову, видимо приветствуя своего друга, и тут грянул гром. Гобо подкинуло в воздух, он стремительно повернулся и неверными прыжками бросился обратно в чащу.
Бемби, Фалина и Марена всё еще стояли, оцепенев от ужаса, когда мимо них промчался Гобо. Они услышали его свистящее дыхание, враз повернулись, нагнали Гобо и, заключив его в середину, понеслись дальше.
У старого дуба Гобо упал.
Они сразу остановились: Марена рядом с Гобо, Бемби и Фалина немного поодаль.
Гобо лежал с развороченным боком. Слабым, неверным движением приподнял он голову.
- Марена... - проговорил он с трудом. - Марена... Он не узнал меня... Голос его прервался.
Буйно и грозно зашумели кусты на краю поляны. Марена наклонилась к Гобо:
- Он идет, Гобо, Он идет... Вставай же, ты должен встать!..
Гобо еще раз попытался приподнять голову, засучил ногами и сник.
С треском, шорохом, свистом раздвинулись кусты - и вышел Он.
Марена увидела Его совсем близко. Медленно и бесшумно ступила она назад и скрылась в кустах орешника, затем легкими, неслышными скачками устремилась к Бемби и Фалине.
На пути она еще раз оглянулась и увидела, как Он склонился над поверженным и схватил его.
Затем раздался звенящий предсмертный крик Гобо.
Бемби был один. Он шел на реку, тихо катившую свои воды между густыми тростниками и старыми ветлами. С тех пор как Бемби избрал одинокую дорогу, он все чаще и чаще приходил сюда. Здесь не было проторенных троп, и ему не грозила встреча с кем-либо из родичей. Он очень изменился за последнее время: посуровел и погрустнел, жизнь представлялась ему безнадежно мрачной. Он и сам не понимал, что с ним происходит, да и не пытался разобраться в этом. В голове его бродили какие-то смутные, сбивчивые мысли, но раздумье приносило лишь усталость.
Бемби имел обыкновение подолгу стоять на речном берегу. Ему нравилось наблюдать течение воды на излучине; прохладное дыхание волн несло с собой незнакомый, горьковатый аромат, успокаивающий и освежающий душу. Бемби стоял и смотрел на уток, которых тут было множество - настоящее утиное царство! Они беспрерывно переговаривались друг с дружкой, всегда любезно умно и серьезно. Матери все время учили и воспитывали малышей, без устали сообщая им всё новые и новые полезные сведения. Порой то одна, то другая мать подавала сигнал опасности. Утята, не мешкая, кидались врассыпную, совершенно беззвучно и очень быстро.
Бемби видел, как малыши, еще не умевшие летать, задавали стрекача в густом камыше. Они продвигались так ловко и осмотрительно, что ни одна камышинка не могла выдать их предательским вздрогом. И там и здесь маленькие темные тела быстро прошмыгивали в ситник. Короткий зов матери - и вся ватага вихрем неслась назад. В один миг выводок был в сборе и вновь принимался осторожно крейсировать в заводи. Бемби не переставал удивляться ловкой утиной повадке. Право, это было похоже на фокус!
Как-то раз после очередной тревоги Бемби спросил почтенную утку-мать:
- А чем была вызвана тревога? Я смотрел очень внимательно, но ровным счетом ничего не заметил.
- Ничего и не было, - ответила утка.
В другой раз сигнал тревоги подал маленький утенок. Издав две-три резкие ноты, он быстро повернулся, стрелой пронесся сквозь камыш и вышел на берег как раз в том самом месте, где стоял Бемби.
- Что случилось? - спросил Бемби. - Я ничего не заметил.
- Да ничего и не было, - ответил малыш.
Он не по годам умело отряхнул хвостовые перышки, искусно сложил над ними острые кончики крыльев и снова нырнул в воду.
Но Бемби был слишком высокого мнения об утках, чтобы поверить этим словам. Он понимал, что они более чутки и бдительны, чем он, у них острее слух и зорче взгляд. Когда он находился рядом с ними, его немного отпускало то постоянное, трудное напряжение, в котором он жил последнее время.
Бемби любил беседовать с утками. В отличие от других обитателей леса, они не любили судачить о пустяках. Они рассказывали о воздухе, о ветре, о далеких полях, где растут вкусные, сочные травы.
Несколько раз Бемби видел, как вдоль берега, подобно многоцветной молнии, проносился в воздухе неизвестный ему маленький летун. 'Ш-р-р!' - тихонько, словно про себя, верещал зимородок, крошечная жужжащая точка. Он сиял голубым и зеленым, искрился красным, вдруг вспыхивал и исчезал. Восхищенный редкостным нарядом незнакомца, Бемби не раз окликал его, но тщетно.
- Напрасно вы стараетесь, - послышался из густого камыша голос водяной курочки, - он все равно не ответит.
- Где вы? - спросил Бемби, отыскивая ее взглядом в камыше.
- Я здесь! - послышался из ситника смешок водяной курочки. - Этот мрачный тип, которого вы только что звали, ни с кем не общается. Так что не трудитесь понапрасну.
- Он такой красивый! - сказал Бемби.
- Но скверный! - заключила водяная курочка, успевшая опять переменить место.
- Почему вы так думаете? - поинтересовался Бемби.
Совсем с другой стороны, из сухого, желтого тростника, прозвучал ответ водяной курочки:
- Его ничто и никто не интересует. Пусть хоть весь мир пойдет прахом. Он ни с кем не здоровается и не отвечает на приветствия. Он никогда не даст знать, что опасность близка. Он еще ни с кем не перемолвился словом.
- Бедняга... - сказал Бемби.
Водяная курочка продолжала; теперь ее веселый голосок звучал среди широких темных листьев кувшинок:
- Он думает, что его две-три красочки вызывают зависть, и не хочет, чтобы кто-нибудь разглядел его получше.
- Но вы тоже не
