– Ты хочешь вовлечь меня. Ты уверена, что это необходимо?
– Я никогда не смогу быть так счастлива с любимым, как теперь, в тот день, когда смогу поздравить его с миром. Мне не нужно будет ждать весь день, чтобы увидеть его. О, Триша! Я знаю, нехорошо тебя просить, ты не обязана… Если все обнаружится, я возьму вину на себя. Я скажу, что пообещала поехать с тобой, но в последний момент отказалась, и ты уже ничего не могла сделать.
– Я беспокоюсь не о себе, – пояснила Триша, – я волнуюсь за тебя.
– Не беспокойся, там я буду счастлива и больше чем где-либо в безопасности.
– Ну тогда все в порядке, – согласилась Триша, – если ты сама так хочешь этого, то…
– Спасибо, Триша, спасибо, – закричала я и обняла ее. Триша улыбалась, но в глазах ее стояла тревога.
Я не могла, конечно, ничем ее по-настоящему успокоить. Но Михаэль…
Я всюду видела его, я всюду воображала его. Он проходил вслед за мной по школе, он пересекал улицу, он вместо меня отражался в зеркале. Я везде слышала его голос, его шепот, его слова любви. Когда я закрывала глаза, то видела его, когда я засыпала, чувствовала его!
Я сказала Агнессе, что еду с Тришей на день Благодарения.
– Ваша бабушка знает? – строго спросила Агнесса.
Я ответила, что моя мать давно не звонила, теперь я не лгала. Я ненавидела ложь, потому что одна история тянет за собой новый обман, но я не могла говорить всегда лишь одну правду. Люди, которых я обманываю, быстро утомляют меня, но я не хотела, чтобы семья выяснила правду, я не хотела доставлять неприятности Михаэлю. Поэтому в полдень мы с Тришей взяли такси, чтобы окружающие подумали, что мы едем до автобусной станции, но мы собирались пожелать друг другу счастливого отдыха и расстаться.
Когда мы достаточно отъехали от нашего дома, я назвала водителю адрес Михаэля. Триша с удивлением посмотрела на меня:
– Мне кажется, ты говорила, что он живет на Парковой Авеню?
– Я говорила – живет? Он работает там. Но по-моему Триша не поверила.
– Счастливого праздника, – сказала я, – и спасибо за помощь.
– Позвони мне, если что-нибудь случится.
Мы поцеловались и разъехались. Я наблюдала, как ее увозит такси. Триша махала мне рукой. Когда она скрылась, я вошла в дом Михаэля, чтобы провести пять великолепных дней с человеком, которого я любила.
Глава 9
Тайная любовь
Перед днем Благодарения я дала Михаэлю список продуктов, необходимых для праздничного стола. Когда я пришла, он выложил на стол покупки.
– Здесь все, – он показал на кучу коробок, – и от лучших фирм, как ты заказывала.
– Великолепно, я испеку пироги сегодня вечером, – сказала я, быстро скинув пальто и повесив его в стенной шкаф.
– Ты, сама? – насмешливо спросил Михаэль.
– Яблочный и тыквенный, моим наставником был лучший кулинар, мама Лонгчэмп, хотя нам редко хватало денег на десерт, даже на праздники.
Я разобрала кухонные принадлежности, достала миксер.
– Вы были так бедны? – Михаэль сел напротив меня в кухне, приготовившись слушать истории о папе и маме Лонгчэмп.
– Я помню времена, когда у нас оставались лишь овес и горох. Папа впадал в депрессию, шел в таверну и напивался, растрачивая последние сэкономленные деньги. После рождения Ферн все стало еще хуже. Появился еще один рот, который нужно было кормить, а мама уже не могла работать. На меня легло домашнее хозяйство, забота о младенце. Я должна была учиться в школе и учиться хорошо, в то время как мои сверстницы бегали на танцы.
– Хорошо, что ты больше никогда не будешь так страдать, – сказал Михаэль. Он подошел ко мне сзади, поцеловал и зашептал на ухо: – В один прекрасный день ты станешь очень и очень известной, ты взлетишь так высоко, что будешь вспоминать бедность как дурной сон.
– О, Михаэль, – воскликнула я, – мне не нужны горы золота, когда у меня есть ты, когда ты любишь меня, тогда я взлечу так высоко, как захочу.
Он улыбнулся, его глаза стали мягкими, в них проснулось желание. Взгляд Маэстро заставил меня задрожать и отвернуться.
– Что-нибудь не так, маленькая фея? Тебе неприятно смотреть на меня?
– Я люблю смотреть на тебя, Михаэль. Но когда твои глаза становятся такими, полными неистового желания, будто ты берешь меня ими и несешь в кровать, мне страшно.
Он рассмеялся.
– Возможно, все возможно, – Михаэль поцеловал меня в шею и заключил в объятия.
– Михаэль, я еще хотела замесить тесто, – пыталась возражать я, – мне хотелось бы выполнить свое обещание, испечь и…
– Желудок может подождать, – сказал Михаэль. Когда у него появлялся этот взгляд, возражать не было никакого смысла, он заражал меня, я не могла противиться его поцелуям и вскоре целовала Михаэля так же
