– Вы предлагаете такие добавления для «внутреннего зверинца» мистера Чапина?
– Хух! Я предлагаю…
На него прикрикнул Джордж Бретт:
– Замолчи, Майк!
А Фарелл, архитектор, ухватил Эйерса и усадил на стул.
Я протянул Вульфу список присутствующих. Он просмотрел его и заговорил:
– Я рад, что здесь находятся мистеры Кэбот и Эдлер. Насколько мне известно, они оба юристы. Их знания и натренированный ум, надеюсь, избавят нас от вульгарных ошибок. Я надеюсь, что присутствующий здесь мистер Эйерс помнит о последствиях от придания делу широкой огласки, особенно на тот случай, если вы пожелаете ее избежать.
Но Майкл Эйерс возразил:
– Я не журналист, а охотник за информацией. Я брал интервью у Эйнштейна…
– Насколько вы пьяны?
– Откуда мне знать?
Брови Вульфа поднялись.
– Джентльмены?
Ответил Фарелл:
– Майк в порядке. Забудьте о нем.
Джулиус Эдлер – адвокат, напоминающий своей фигурой карандаш, а манерой держаться – образцового клерка, поспешил вмешаться:
– Я бы сказал то же самое. Мы понимаем, что это ваш дом, мистер Вульф, и что мистер Эйерс немного перебрал, но в конце концов мы думаем, что вы пригласили нас сюда не для проверки наших личных привычек. Вы ведь желаете нам что-то сообщить?
– Да.
– Меня зовут Эдлер.
– Да, мистер Эдлер, ваше замечание иллюстрирует то, что, по-моему, составляет основную помеху в моем разговоре с вами, джентльмены. Я не сомневаюсь, что вы с самого начала будете держаться враждебно. Вы все чрезвычайно напуганы, а напуганный человек бывает враждебен почти рефлекторно, из чувства самообороны. Он подозревает все и всех, поэтому я не сомневаюсь, что вы отнесетесь ко мне с недоверием.
– Глупости! – Это заговорил второй адвокат, мистер Кэбот. – Мы вовсе не напуганы, и нас вам не в чем подозревать. Если вы собираетесь нам что-либо сообщить, говорите.
Я представил его:
– Мистер Николас Кэбот.
Вульф кивнул.
– Если вы, мистер Кэбот, действительно не напуганы, то не о чем и дискутировать, вы можете идти по домам.
Вульф раскрыл глаза и медленно оглядел все одиннадцать лиц.
– Видите ли, джентльмены, я пригласил вас сюда только после того, как сделал ряд предположений. И если хотя бы одно из них ошибочно, наша встреча является потерей времени, как вашего, так и моего.
Предположение первое заключается в том, что все вы убеждены, что мистер Чапин убил двоих, а может быть, и троих ваших друзей.
Второе: вы опасаетесь, что если не будет что-то предпринято, то он на этом не остановится. Третье: я в состоянии справиться с задачей избавить вас от ваших страхов. Четвертое: вы заплатите мне за мои услуги, заплатите хорошо. Итак?
Они переглянулись.
Майкл Эйерс начал было подниматься со своего места, но Фарелл посадил его обратно.
Бретт пробормотал достаточно громко, чтобы его услыхал Вульф:
– Резонно.
Заговорил Кэбот:
– Мы убеждены, что Поль Чапин опасный враг общества. А насчет ваших способностей…
Вульф погрозил ему пальцем.
– Мистер Кэбот, если вам доставляет удовольствие продолжать притворяться, будто вы явились сюда защищать общество, я не стану с вами спорить, мне это безразлично. Вопрос в том, во сколько вы все это оцениваете?
Майкл Эйерс внезапно испугал нас неожиданным криком:
– Хитрый, старый Ник[1]!
И тут же добавил фальцетом:
– Никки, милый…
Фарелл стукнул его под ребро, а кто-то заворчал:
– Заткните ему рот.
Взгляды двух или трех присутствующих в направлении Кэбота показывали, что Вульф был прав, и единственный способ поймать эту птицу был припереть ее к стене.
Раздался новый голос, ровный и бесстрастный:
– Какая разница, напуганы мы или нет?
Это был Кайрон – издатель журнала.
– Допустим, что я скажу «да». Боюсь, что от этого ничего не изменится… Мне думается, куда важнее выяснить, что предлагает предпринять в этом отношении мистер Вульф. Ну, и договориться о гонораре.
– Договориться? Кой черт!
Майкл Эйерс вскочил так стремительно, что Фарелл не успел его схватить, и он направился к столику в нише. На полдороге он повернулся и крикнул:
– Чертовы бахвалы! Мы в панике, мы вздрагиваем от любого шума, мы оглядываемся через плечо, у нас вещи валятся из рук. Вы чертовски хорошо знаете, что так оно и есть. Кто из вас вчера ночью не лежал без сна и не гадал о том, как он добрался до Энди и что с ним сделал. Вы ведь слышали о нашей маленькой организации, Вульф, старый факир? «Лига искупления»! Скоро мы ее переименуем в «Клуб трусов» или в «Лигу малодушных».
Он наполнил свой стакан и поднял его. Я не стал указывать ему, что он налил себе из графина херес.
– Господа члены! За «Лигу малодушных»!
Он выпил свой стакан одним героическим глотком, вдруг нахмурился, сделал ужасную гримасу отвращения и негодования.
– Черт возьми, кто добавил конский навоз в виски?
Фарелл разразился звучным хохотом, ему вторил Бретт, Дреммонд хихикал.
С места поднялся Ли Митчел из Бостона.
– Если джентльмены разрешат мне высказаться…
Он кашлянул.
– Конечно, я не из вашей компании, но я уполномочен заявить, что и мистер Коллард, и мистер Джейс весьма озабочены всем происходящим. Они полностью одобряют решение прибегнуть к услугам мистера Вульфа и готовы принять его условия.
– Хорошо.
Голос Вульфа унял поднявшийся гул голосов. Он повернулся ко мне.
– Арчи, раздай всем списки.
Она лежали у меня в верхнем ящике, ровно двадцать копий, я взял их и раздал присутствующим. Вульф позвонил, чтобы ему принесли пиво, наполнил стакан. Опорожнив его наполовину, он заговорил:
– Это, как вы видите, просто перечень ваших фамилий. Против каждой из них проставлена сумма денег. Я разъясню вам это, прочтя мою памятную записку, эту записку я не считаю окончательным документом, по вашему желанию ее можно изложить формальным юридическим языком. Для краткости я именую всех, как присутствующих здесь, так и отсутствующих, – «Лигой».
Памятная записка предусматривает:
