– Спрошу. Я и сам собирался так поступить. Но чем я могу ей повредить, если потолкую с консьержем?
– Не знаю. Может, и не повредите. Но вчерашний, или сегодняшний, инцидент исчерпан. И без того он наделал немало неприятностей, да и сейчас может еще очень плохо аукнуться для нашего бизнеса. Дело крайне деликатное, а уж в таком месте, как у нас… Одним махом можно все испортить. Даже если у вас и в мыслях нет навредить мисс Тормик и нам, я все равно предупрежу консьержа, если вам удастся-таки до него добраться, чтобы он не отвечал ни на какие ваши вопросы. Я говорю с вами прямо. В оружейную вы тоже не сможете зайти, чтобы осмотреть щитки и проверить, действительно ли в каком-то из них перетерся ремешок.
– Почему вы решили, что я захочу это сделать?
– Потому что я не держу вас за дурака. Раз вы любопытствуете насчет окурков, то вы, естественно, поинтересуетесь и порванным ремешком.
Я пожал плечами.
– Ну хорошо. Во всяком случае, слово вы подобрали абсолютно точное. Я всего лишь проявляю любопытство. Вы знаете, я сыщик, а у нас со временем появляются дурные привычки. Но если вы наслышаны о репутации Ниро Вульфа, то вам должно быть известно и то, что он вытаскивает из беды только тех, кто его об этом просит.
Секунду-другую она не спускала с меня глаз, затем отвела взгляд, закрыла стеклянную дверцу шкафа и снова повернулась ко мне со словами:
– Сегодня утром мой муж сказал, что хочет нанять мистера Вульфа расследовать пропажу бриллиантов мистера Дрисколла. Мисс Тормик тоже при этом присутствовала и сразу заявила, что она уже наняла Ниро Вульфа вести дело в ее интересах. Почти сразу после этого ее подруга, мисс Лофхен, попросила разрешения отлучиться по одному поручению. Любопытство присуще не только сыщикам. Я тоже иной раз любопытна. Если меня спрашивают…
Она остановилась на полуслове, открыв рот и застыв на месте. Милтан крутанулся на пятках и повернулся лицом к двери, ведущей в коридор. Я сделал тоже самое. До нас долетел такой вопль, что, находись мы одни где-нибудь в джунглях, мы перепугались бы насмерть.
Когда донесся второй вопль, мы бросились к двери. Милтан опередил нас и в коридоре сразу бросился к лестнице – мы, не отставая, побежали за ним. Криков больше не было, но наверху слышалась суматоха, шаги и голоса множества людей, а на третьем этаже нас задержала целая толпа клиентов и служащих, повыскакивавших из разных комнат в коридор. Милтан несся под стать кенгуру; я бы не угнался за ним, даже за приз. Когда мы примчались на третий этаж, нам пришлось остановиться. Мы наткнулись на трясущегося негра, которого держал за руки неандерталец без подбородка; Нэт Дрисколл, в рубашке, но без брюк, прыгал вверх-вниз на одном месте; обе балканки в фехтовальных костюмах прижались спинами к стене; Зорка, в одном корсете, стояла напротив них и то и дело вскрикивала. Прежде чем Милтан смог сдвинуться с места или я сумел пробраться вперед, меня отбросили прочь, и рядом возникла Жанна Милтан.
– Что случилось? – требовательно воскликнула она таким голосом, который усмирил бы бурю. – Артур! В чем дело?
Негр перестал трястись и, выкатив не нее глаза, что-то проговорил, чего я не сумел уловить. Но она, видимо, все расслышала, так как рванулась вперед, как скаковая лошадь. Я поспешил за ней. Она направилась к последней двери, ведущей в комнату в самом конце коридора. Дверь была раскрыта, и Жанна Милтан влетела, не останавливаясь, и вдруг замерла как вкопанная, увидев, что лежит на полу. Я в три прыжка очутился рядом. На полу лежал Перси Ладлоу. На боку. Он опрокинулся бы на спину, если бы сзади его не поддерживал упертый в пол клинок шпаги, которая пронзала его тело насквозь.
Глава 4
Жанна Милтан сказала что-то на непонятном мне языке и не двигалась, глядя вниз с застывшим лицом. Сзади до меня донесся испуганный возглас Милтана и какие-то другие звуки. Повернувшись, я увидел, что все сгрудились в дверном проеме.
– Выйдите отсюда, – приказал я – Все до единого.
Я наклонился над телом, чтобы быстро осмотреть его, затем выпрямился и обратился к Жанне Милтан:
– Он мертв.
– Я и сама вижу, – раздраженно отозвалась она.
От дверей раздался чей то визг, и я завопил в ответ:
– Тихо!
После этого я снова повернулся к миссис Милтан:
– Кто-то должен остаться здесь, и, конечно, следует немедленно вызвать полицию. Из здания не выходить никому.
Она кивнула:
– Позвоните в полицию сами. Из кабинета. Никола, останься здесь. Я спущусь в коридор…
Она направилась было к выходу, но я задержал ее:
– Нет, так не пойдет. Лучше вы сами позвоните в полицию. Вы здесь хозяйка, и тело первой увидели вы. А я встану у входной двери. Милтан, никого сюда не пускайте.
Он побледнел и промямлил:
– Col de mort…
– Здесь его нет. Кончик шпаги обнажен, и он тупой.
– Этого не может быть. Затупленная шпага не прошла бы сквозь тело.
– Ничем не могу помочь. Никакой насадки на шпаге нет.
Жанна Милтан зашагала к двери, я последовал за ней. Собравшиеся расступились перед нами. Карла Лофхен хотела мне что-то сказать, но я только помотал головой. Неандерталец вцепился в мой локоть, но я увернулся от него. С нижнего этажа поднимался кто-то еще, и Нэт Дрисколл бросился бежать вдоль коридора – рубашка развевалась на нем, словно парус. У лестницы я обернулся и прокричал:
– В зал никому не входить! Там на полу лежит мертвый Ладлоу. И чтоб никто не выходил из здания!
Я заметил, как ко мне направился Дональд Барретт, а за ним – неандерталец.
– Слушайте, приятели, если бы вы загнали всю ораву вниз в кабинет, это бы здорово облегчило дело.
Я пропустил мимо ушей посыпавшиеся возгласы и сбежал вниз по ступенькам, а за мной – миссис Милтан. На первом этаже она поспешила вглубь здания, в кабинет, а я подошел к выходу в вестибюль. Меня так и подмывало выйти дальше, на улицу, а там добраться до телефона и позвонить Ниро Вульфу, но я решил, что такой ход был бы не самым удачным. Еще неизвестно, удалось ли бы мне потом вернуться, а если бы и удалось, то обстоятельства уже могли значительно измениться. Честно сторожить выход сейчас было лучше всего.
С того места, где я стоял, я видел, как разный люд вразброд спускался по лестнице. Почти все шли молча и подавленно, только две преподавательницы танцев тараторили не умолкая. Белинда Рид, куколка в шелковом платье с иголочки, вместо того чтобы идти в кабинет Милтана, подошла ко мне и заговорщически сказала, что у нее назначено очень важное свидание, которое ни в коем случае нельзя сорвать. Я ответил, что у меня тоже, так что мы с ней в одной лодке. Тогда приблизился Дональд Барретт, до этого маячивший где-то поодаль, и сказал:
– Послушайте, я знаю, что по уши вляпался в эту свистопляску. Очень дурной запашок у этого дела, но что я могу поделать, раз оказался тут. Но мисс Рид… в конце-то концов… вы что, фараон?
– Нет.
– Тогда, милейший приятель, развернитесь-ка ко мне, и давайте потолкуем о погоде, а тем временем мисс Рид выскользнет и отправится на свое свидание…
– И не успеете вы даже глазом моргнуть, как вдогонку ринется целая свора ищеек, которые в два счета разнюхают, куда она подевалась, и водворят обратно. Не делайте глупостей. Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с убийством? Нет, наверное. Так вот, заставить себя искать – самое худшее, что вы можете сделать. Это всех выводит из себя. Послушайтесь моего совета и… одну минутку, мисс Тормик.
В трех шагах от меня остановились обе балканки. Взгляды, которыми в мгновение ока обменялись все
