завершил это дело так, как считаю нужным, без малейшего вмешательства с вашей стороны.
– Что ж, – произнес Кремер, прищурившись, потом посмотрел на Вульфа – совершенно напрасно, так как глаза Вульфа были по-прежнему закрыты. – Звучит несколько расплывчато. Я имею в виду ваши слова, что вы отдадите мне то, что мне нужно. А кто может решить, что именно мне нужно?
– Вздор. Я знаю, что говорю. Вам нужно знать, кто убийца и каким мотивом он руководствовался. Я готов представить вам все доказательства.
– У вас есть улики?
– Достаточно, чтобы вам угодить. Причем кое-что из этого для вас недоступно, и если бы не я, вам бы ни за что не заполучить это.
– И это всё находится сейчас в сейфе?
– О, нет, это вы и сами можете раздобыть в двадцать четыре часа. Хотя я лично затратил двадцать пять. Нет, мне придется разворошить осиное гнездо, чтобы раздобыть нужные улики.
Кремер еще с минуту пожирал Вульфа глазами, потом сказал:
– Валяйте.
– И я завершу дело, как считаю нужным, без всякого вмешательства с вашей стороны?
– Да. Выкладывайте.
Вульф раскрыл глаза.
– Арчи, – сказал он. – Свяжись по телефону с мистером Барреттом.
– С «зайчиком» или с папочкой?
– С мистером Барретом-старшим.
– Вы не должны… – выпалила Нийя Тормик, но осеклась.
Барретта мне удалось разыскать только с третьей попытки – отец семейства проводил время в клубе «Чертополох». Нийя тем временем пыталась доказать Вульфу, что делать этого не следует, но, когда Вульф снял трубку, она замолчала.
– Мистер Барретт? – произнес Вульф. – Говорит Ниро Вульф. Я звоню, чтобы выполнить данное вам обещание. Я обещал предупредить вас заранее в том случае, если наши с вами интересы пересекутся. Боюсь, что не смогу дать вам много времени – я вынужден приступить к активным действиям уже сейчас. Нет, нет, пожалуйста, не надо, тем более что это ничего не изменит. У себя в кабинете. Да. Хорошо, я на это согласен. Нет! Если ваш сын там, то лучше привезти его с собой. Да. Ждем вас через пятнадцать минут.
Он отодвинул телефонный аппарат, встал и двинулся по направлению к двери.
Нийя Тормик вскочила и вцепилась в его рукав.
– Куда… Я пойду с вами!..
– Нет, мисс Тормик. Я сейчас вернусь. Арчи!
Я встал и шагнул к ней, но Нийя уже сама отпустила его рукав, и Вульф вышел в прихожую. Не зная, в каком качестве она у нас пребывает и что может выкинуть, я на всякий случай преградил ей путь, встав перед дверью со скрещенными руками. Нийя не стала возвращаться к своему креслу, а осталась стоять в прежней позе, глядя на меня, а может быть, и на дверь – не стану себе льстить. Так мы стояли минуты три-четыре, пока легкий толчок в спину не возвестил мне о том, что Вульф пытается открыть дверь из прихожей, и я посторонился, пропуская его в кабинет. Он вручил мне конверт, на котором его рукой было начертано «Для Нийи Тормик», и прошел к письменному столу.
Вульф воззрился на Кремера и ткнул большим пальцем в направлении сыщика, по-прежнему торчавшего в углу.
– Как зовут этого человека?
– Этого? Чарли Хис.
– Прикажите ему выполнить мои распоряжения.
Кремер крутанул шею.
– Эй, Хис! Делайте, что вам скажут.
– Благодарю, – наклонил голову Вульф. – У вас есть машина, мистер Хис?
– Да, сэр.
– Очень хорошо. Возьмите у мистера Гудвина конверт и положите себе в карман. Нет, по внутренний карман. Захватите с собой мисс Тормик и поезжайте…
– Нет! – Нийя подскочила к нему, как кошка. – Я не хочу… Я никуда с ним не поеду…
– Хватит! – рявкнул Вульф. – Вы поедете. Не мешайте мне поступать так, как я считаю нужным. У вас есть с собой наличные?
– Но я не хочу…
– Придется! Сколько у вас с собой денег, черт побери?
– У меня… Немного.
– Сколько?
– Несколько долларов.
– Арчи, выдай мисс Тормик сто долларов.
Я достал расходные деньги, отсчитал пять двадцаток, после чего оставшаяся стопка стала совсем худосочной, и вручил их мисс Тормик.
Вульф сказал сыщику:
– Поезжайте на угол Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, высадите там мисс Тормик, отдайте ей конверт, оставьте ее там и немедленно возвращайтесь сюда. Ни на минуту не задерживайтесь там и не смотрите, куда она пойдет. Вы также не должны вступать и контакт ни с одним человеком, независимо от того, куда он направляется.
Я не выдержал.
– Пошлите с ним Фреда. Или меня.
– Вы считаете это необходимым, мистер Кремер? – осведомился Вульф.
– Нет. Не такой уж я простофиля. Выполняйте распоряжения, Хис.
– Слушаюсь, сэр. Я высаживаю ее на перекрестке Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, отдаю конверт, разворачиваюсь и гоню сюда.
Вульф кивнул.
– Вы ничего не перепутаете?
– Нет, сэр.
– Хорошо. – Он повернулся. – Au revoir[7], мисс Тормик.
– Ах, так! – взвизгнула она. – Вы считаете, что вам это сойдет с рук?
– Скажем, я надеюсь на такой исход. Это было бы вполне оправданно.
– Вы… Вы просто жирный болван!
– Да, худобой я не отличаюсь, вы правы. Ну и, разумеется, все мы немного болваны. Жаль, что вы не увидите, чем закончится эта история. Пусть маленькая победа, но моя.
– Победа!
– Да.
Нийя скривила губы, повернулась и стремительно зашагала к двери. Я подскочил и распахнул дверь прямо перед ее носом. Нийя вдруг остановилась, выкрикнула Вульфу: «Тиига мии борние руза», – так, во всяком случае, мне послышалось – и вылетела в прихожую – разъяренная фурия, сопровождаемая по пятам Чарли Хисом. Я выпустил их в промозглую ноябрьскую тьму и постоял на крыльце, чтобы проследить за отбытием. Насколько я мог видеть при тусклом уличном освещении, Хис не пытался подавать тайным сигналов никому из своих коллег, да и за полицейским автомобилем, когда они отъехали, никто не последовал.
Я уже повернулся, чтобы вернуться в дом, когда к тротуару напротив нашего крыльца подкатил черный лимузин, из которого выскочил шофер и услужливо распахнул дверцу, да еще и приложил пальцы к козырьку, когда один из двоих вылезших из лимузина мужчин что-то произнес. Я вошел в прихожую, развернулся на сто восемьдесят градусов и поприветствовал представителей двух поколений Барреттов. Потом попросил их минутку подождать, заглянул в кабинет и сказал Вульфу:
– Отец и сын.
– Скажи – пусть заходят.
