Национальную ассоциацию промышленников?
— Я представляю, если хотите, великих людей — подлинных столпов нашего государства, я представляю жизненные интересы американского народа. Я…
— Хорошо, хорошо! Дальше.
Смит снова сплел пальцы — на этот раз у него возникла необходимость почесать подбородок, затем продолжил:
— Возникшее положение совершенно нетерпимо, оно, повторяю, создаст благоприятные условия для деятельности самых опасных элементов, пропаганды их теорий. Любое вознаграждение за ликвидацию нынешнего положения — немедленную ликвидацию! — не показалось бы чрезмерным. Родина будет благодарна тому, кто возьмется за это. Он заслужит великое спасибо своих сограждан.
— Иначе говоря, — высказал предположение Вульф, — такому человеку хорошо заплатят.
— Ему обязательно хорошо заплатят.
— Жаль, что я уже занят. Очень люблю, когда мне платят.
— Так в чем дело? Наши интересы совпадают.
— А знаете, мистер Смит, — нахмурился Вульф, — мне понравилось, как вы начали беседу. Короткой фразой вы сказали сразу все, за исключением кое-каких деталей. Кто вы и откуда?
— Странный вопрос! — воскликнул Смит. — Вы не настолько беспомощны, чтоб при желании не выяснить, кто я, если, разумеется, найдете нужным тратить на это время. Я не один. Есть еще семь уважаемых, весьма уважаемых мужчин и женщин, с которыми сегодня после ужина я буду играть в бридж.
Смит снова сплел пальцы, но не нашел, что почесать, и достал из внутреннего кармана довольно объемистый сверток.
— Вы правильно заметили, — кивнул он, — я не упомянул о некоторых деталях. Вы получите гонорар в триста тысяч долларов. Вот треть этой суммы.
Вульф слегка поднял бровь.
— Вы пришли сюда, мистер Смит, будучи убеждены, что имеете дело с мерзавцем. А раз так, не кажется ли вам, что вы поступили несколько необдуманно, захватив с собой такую крупную сумму денег? Я уже говорил, что мистер Гудвин — мой доверенный помощник. А вдруг он отнимет у вас деньги, а вас самого вышвырнет вон?
Впервые выражение лица Смита несколько изменилось, но, в общем-то, он не встревожился.
— Никому и в голову не приходило считать вас мерзавцем, — ровным голосом сказал он. — Мы хорошо знаем и вашу деятельность, и ваш характер. Вам предоставляется возможность оказать услугу…
— Довольно! Все это мы уже слышали.
— Как угодно. Дело вот в чем: существуют определенные причины, по которым вам предлагают такой крупный гонорар. Во-первых, все знают, что вы обычно берете большое вознаграждение за услуги. Во- вторых, растущее негодование общественности против уполномочивших меня лиц прямо или косвенно принесет им убытки в сотни миллионов долларов, по сравнению с чем триста тысяч сущий пустяк. В-третьих, вам предстоят расходы, и, возможно, крупные. В-четвертых, мы понимаем, что выполнение нашего поручения связано с немалыми трудностями, и, говоря откровенно, мы не знаем никого, кроме вас, кто способен с ними справиться. Повторяю, никто не считает вас мерзавцем. Ваше утверждение беспочвенно.
— Значит, я неправильно истолковал фразу, которую вы произнесли в начале нашей беседы. — Вульф уставился на Смита. — Разве вы не сказали: «Есть кое-кто, виновный в убийстве Буна и Гантер»?
— Да, сказал.
— Кто же это?
— Пожалуй, я выразился не совсем точно. Видимо, следовало сказать: мы намерены предложить кое- кого.
— Кого же?
— Либо Соломона Декстера, либо Элджера Кэйтса. Мы предпочли бы Декстера, но сойдет и Кэйтс. Мы поможем вам получить кое-какие улики, но какие именно уточним позже, когда вы разработаете план дальнейшего расследования. Мы еще обсудим с вами этот вопрос. Кстати, выплату остальных двухсот тысяч мы не ставим в зависимость от вынесения обвинительного приговора, мы понимаем, что это от вас не зависит. Вторую треть вы получите, как только огласят обвинительный акт, а последнюю — в день начала процесса. Мы считаем, что будет вполне достаточно того эффекта, который вызовет оглашение обвинительного акта.
— Вы адвокат, мистер Смит?
— Да.
— Вы бы не согласились уплатить за Декстера несколько больше, чем за Кэйтса? Как-никак, Декстер — исполняющий обязанности директора Бюро регулирования цен, для вас куда важнее убрать в первую очередь его.
— Нет, нет! Мы и так не поскупились на гонорар. — Смит постучал пальцем по свертку. — Не будем торговаться. Думаю, никто и никогда не платил столько.
— Что вы! — воскликнул Вульф. — А известный скандал с многомиллионными взятками в нашем сенате в двадцать четвертом году? Да я на память могу назвать восемь, десять, двенадцать примеров! Крез Лидийский преподнес своему полководцу десять тонн золота. Ришелье уплатил одному из шпионов сто тысяч ливров — около двух миллионов долларов по нынешним временам… Так что, мистер Смит, не обманывайте ни себя, ни других. Вы просто скряга, если иметь в виду действительную стоимость того, что вы хотите получить от меня.
Речь Вульфа не произвела на Смита никакого впечатления.
— Да, но всю сумму вы получаете чистоганом, из рук в руки! — возразил он. — Вам не надо платить ни налогов, ни разных сборов.
— Правильно, — кивнул Вульф. — Вообще-то, строго говоря, я не могу назвать вас скупым. И торговаться тоже не люблю. Однако, — он тяжело вздохнул, — однако должен вам сказать, что существует одно непреодолимое препятствие.
— Какое еще препятствие?
— Да ваш выбор лиц, которых предстоит обвинить… Прежде всего слишком уж бросается в глаза, кому выгодно, чтобы один из них оказался виновным. Но не это главное. Главное в том, что ни у того, ни у другого нет мотива. Для всякого убийства нужен какой-то мотив, а для двух убийств — тем более. Применительно к мистеру Декстеру и мистеру Кэйтсу его невозможно найти, я и пытаться не буду.
— Но я же говорил, мы поможем вам получить некоторые доказательства.
— Не имеет значения. Отсутствие мотива исключает вину Декстера или Кэйтса, и тут не помогут никакие «доказательства», которые к тому же могут быть только косвенными. Но какими бы они ни были, они неизбежно вызовут сомнение, как только станет известен их источник, тем более, что обвинение будет представлено одному из руководителей Бюро регулирования цен. Таким образом, на изложенных вами условиях это предложение для меня не приемлемо.
Смит спокойно отнесся к отказу Вульфа. Немного помолчав, он снова заговорил.
— Но есть другой вариант, против него вам нечего будет возразить. Я говорю о кандидатуре Дона О'Нила.
— М-м-м… — промычал Вульф.
— У него можно найти мотив — он же из Национальной ассоциации промышленников, а общественное мнение уже настроено против нее, хотя и напрасно. Конечно, кандидатура О'Нила не так нас устраивает, как Декстера или Кэйтса, но что поделаешь. По меньшей мере, общественное негодование переключится с организации на одного человека.
— М-м-м…
— А это придаст доказательствам особую убедительность. Разве так уж трудно, например, получить показания человека или даже нескольких человек, которые видели, как у вас в холле О'Нил прятал шарф в карман пальто Кэйтса? Насколько мне известно, тот же ваш доверенный помощник Гудвин был там все время и…
— Не годится! — резко прервал его Вульф.
