обеспечиваю Кейсу сбыт, и слух о том, что своими успехами он обязан мне, не дает ему покоя. Избавиться от меня, он, впрочем, не решается. А тут еще я люблю его дочь и хочу, чтоб она стала моей женой. Но он имеет большое влияние на нее — если б она любила, как я, это не имело бы решающего значения, да ведь она меня не любит…
— О, Вик, — запротестовала Дороти, — ну, разве я не говорила тебе сто раз, что безоговорочно пошла бы за тебя, как дважды два, если б не папа. Я же люблю тебя.
— Вот и все, — сказал Талботт Вулфу. — Налицо мотив. Несколько старомодный, конечно, где уж ему до современного индустриального дизайна; но, с другой стороны, достаточно надежный. Естественно, именно так сперва думала полиция, но натолкнулась на неопровержимый факт: во время убийства я находился в другом месте. Вряд ли они насовсем вычеркнули меня из списков. Наверняка теперь их сыщики да шпики охотятся за моими наемниками. Трудная у них будет охота. Только что мисс Кейс обозвала меня дураком. Дурак-то я дурак, но не такой, чтобы нанимать кого-нибудь для убийства.
— Хотел бы надеяться, — вздохнул Вулф. — Нет ничего на свете лучше, чем приличный мотив. А что же с алиби? Полицию оно убедило?
— Идиоты! — возопил Поул. — Эта девица на коммутаторе…
— Я обращаюсь к мистеру Талботту, — рявкнул Вулф.
— Не знаю, — признался Талботт. — Надеюсь, что да. Меня до сих пор забирает дрожь; надо ж случиться такому везению: я поздно лег спать в ту ночь, когда Кейса убили, стоило мне оказаться на прогулке с ним вместе, и конец, сидел бы я сейчас за решеткой. Тут дело во времени. Конный полицейский заметил Кейса верхом на лошади в парке близ Шестьдесят шестой улицы около семи десяти, а убили Кейса в районе Девяносто шестой улицы. Даже галопом он не добрался бы туда по тропинке раньше семи двадцати. А галопа не было, галоп можно было бы определить по лошади. — Талботт развернулся. — Вы по этой части дока, Вейн. Казанова ведь не был в поту?
— Это ты так считаешь, — вот и все, что он услышал от Вейна Саффорда.
— В общем, он не был в мыле, — сказал Талботт Вулфу. — Вейн тоже замешан в этом деле… Повторяю, Кейс не мог очутиться там, где его убили, ранее чем в семь двадцать пять.
— А вы? — спросил Вулф.
— Ну, а мне повезло. Я частенько ездил с Кейсом по парку в этот дикий час — дважды-трижды в неделю. Он пытался вынудить меня каждый день, но я как-то выкручивался в половине случаев. В нашем общении не было ничего светлого, ничего светского. Наши лошади шли бок о бок, а мы толковали о деле, если только ему не приспичит поболтать о беге… Живу я в отеле «Черчилль». Вечером в понедельник я вернулся поздно, но попросил разбудить меня в шесть утра: ведь я уже несколько дней не выезжал с Кейсом на прогулки. Когда, однако, по телефону позвонила эта девушка рано утром, мне чертовски хотелось спать, ну, и я попросил ее позвонить в академию верховой езды, предупредить, что меня не будет, и разбудить меня в семь тридцать… Так она и поступила. Мне по-прежнему не хотелось вставать. Но пришлось, потому что предстоял деловой завтрак с одним приезжим клиентом. Я заказал ей двойную порцию апельсинового сока, и через несколько минут появился официант. Кейс был убит в верхней части города в семь двадцать пять, не раньше, вероятнее, даже позднее. А я был у себя в комнате, в отеле «Черчилль», за три мили оттуда. Представляете, как я рад, что обеспечил этот звонок — второй, на семь тридцать.
Вулф кивнул:
— Такая мощная броня — и вы спешите примкнуть к этому сборищу. Почему?
— Девушка на коммутаторе и официант! — саркастически фыркнул Поул.
— Хорошие, честные люди, — возразил Талботт и вернулся к Вулфу. — Отнюдь не спешу.
— Можно, стало быть, считать, что вас здесь нет?
— Я здесь, конечно, но вовсе не для того, чтоб присоединяться к каким бы то ни было сборищам. Я здесь, чтоб воссоединиться с мисс Кейс. А воссоединение с мисс Кейс — ради этого можно и поспешить. Что касается остальных, то все они, кроме, пожалуй, Бродайка…
Дверной звонок опять прозвенел, и, поскольку среди новых пришельцев могли оказаться лишние, я поспешил в прихожую, опередив Фрица, и приник к нашей оптике одностороннего действия на входной двери. Увидев, кто стоит там, на ступеньках, я закрепил цепочку, отпустил дверь на два дюйма и кинул в щель:
— Не хочу простужаться.
— Я тоже не хочу, — ответствовал грубый голос. — Отворяй запор.
— Мистер Вулф занят, — сообщил я дипломатично. — Не могу ли я его заменить?
— Никоим образом. Никогда не мог — и никогда не сможешь.
— В таком случае потерпите минутку. Я узнаю.
Я захлопнул дверь, прошел в контору и сказал Вулфу:
— Тот человек — по поводу кресла. — Таков был любезный моему сердцу псевдоним инспектора по убийствам Кремера.
Вулф крякнул и затряс головой:
— Я буду занят несколько часов и не стану устраивать антракты.
Я вернулся к двери, приоткрыл щель и сообщил с оттенком сожаления:
— Извините, он занят домашними делами.
— Ага, — ехидно заметил Кремер. — Конечно же занят. Поскольку здесь Талботт, да и вся шестерка у вас. Отворяй дверь.
— Ба! Кого вы собираетесь удивить! Вы, разумеется, заняты кем-то из них, возможно, даже всеми, и я лелею надежду, что вы не позабыли о Талботте, который так нам по душе. Между прочим, о телефонистке и официантке из «Черчилля» — не помните их имена?
— Именем закона, отвори дверь!
— Вас дико слушать! — сказал я, не веря своим ушам. — Вы проделываете эту штуку со мной? Как вам известно, закон-то и держит вас за дверью. Если вы намерены кого-нибудь арестовать, скажите кого, и я прослежу, чтоб он не смылся втихаря. Кстати сказать, никто не предоставлял вам монополии. Они были в вашем распоряжении целую неделю, а у Вулфа они всего час, и то вы не можете с этим смириться. Что ж, дабы хоть чуточку вас успокоить, скажу вам одно: он пока задачку не решил и, возможно, провозится с нею до полуночи. Можно будет выиграть чуть-чуть времени, если вы дадите мне имена…
— Заткнись! — проскрежетал Кремер. — Я пришел чисто по-дружески. Нет такого закона, который запрещал бы Вулфу принимать людей в своей конторе. И нет закона, который запрещал бы мне быть среди них.
— Естественно, нет, — согласился я, — когда вы внутри. Но как же быть с этой дверью! Вот она — дверь, подразумеваемая законами, и в соответствии со статусом…
— Арчи! — рев доносился из кабинета, наигромчайший Вулфов рев, но других звуков не было. И опять: — Арчи!
— Простите меня, — сказал я, поспешно захлопнул дверь, проскочил прихожую и влетел в кабинет.
Никакой катастрофы пока не произошло. Вулф по-прежнему восседает в своем кресле за столом. Кресло, где прежде сидел Талботт, лежит на полу. Дороти стоит спиной к столу Вулфа, брови взлетели на рекордный уровень. Одри Руни торчит, глазея, в углу, у большого глобуса, стиснутые кулачки прижаты к щекам, Поул и Бродайк тоже вне своих кресел и тоже таращатся на середину комнаты.
Застывшие позы зрителей заставляли ожидать потрясающего зрелища. На деле же там всего только и было, что два типа, размахивающих кулаками. В момент, когда я вошел, Талботт хуком правой зацепил шею Саффорда, а когда я прикрывал за собою дверь в прихожую, Саффорд ответил солидным ударом по почкам Талботта.
— И много я прозевал? — поинтересовался я.
— Останови их, — приказал мне Вулф.
Правая Талботта скользнула по скуле Саффорда, а Саффорд еще разок въехал ему в область почек. Они действовали надлежащим образом, по всем правилам. Но Вулф был хозяин, ему претил беспорядок в кабинете, так что пришлось мне вмешаться в игру. Я схватил Талботта за ворот пиджака и рванул назад с такой силой, что он перевалился через кресло. Потом я преградил дорогу Саффорду. Казалось, он вот-вот