Шепот в ночи

Сначала я подумала, а вдруг это действительно Джефферсон. Джефферсон любил придумывать какой- нибудь способ, чтобы досадить Ричарду. Мысль о том, что это так, вызвала у меня машинальную улыбку.

– Ты что, считаешь это забавным? – спросила тетя Бет. – Да?

– Нет, тетя Бет.

– Когда он придет домой, я тут же отошлю его наверх, – объявила она. – Сразу же. – Она отбросила от себя ботинки и удалилась. – Их следовало бы выбросить в мусор, вместо того, чтобы заставлять миссис Стоддард чистить, – пробормотала она и, прикрыв глаза, пошла вниз в сопровождении Ричарда.

Было страшно подумать, но я пришла к выводу, что Джефферсон сделал это намеренно. Я вернулась в комнату и описала все это происшествие в письме Гейвину. Я была уверена, что это его развеселит. Когда я закончила, то спустилась вниз и прошла через заднюю дверь на улицу, где обнаружила миссис Стоддард, которая отмывала ботинки Джефферсона мыльной водой и губкой.

– Шалопай, – сказала она, качая головой, но ее глаза были веселыми.

– Не знаю, сделал ли он это все нарочно, миссис Стоддард, но я выясню, когда он вернется домой.

Она кивнула и начала вытирать ботинки старым полотенцем.

– Дайте мне их посмотреть, миссис Стоддард, – попросила я. Она вручила мне правый ботинок, и я задумчиво повертела его в руках. – Джефферсон уже не носит эти ботинки, миссис Стоддард. Они ему малы. Мама хотела отдать их в «Армию спасения».

– Правда? – спросила она.

– Да, – сказала я, многозначительно кивнув. – Это все Ричард. Он все еще пытается подстроить моему брату какую-нибудь подлость, – заключила я.

Миссис Стоддард поняла и сочувственно закивала. Я взяла у нее другой ботинок и зашагала назад в дом. Я нашла тетю Бет в гостиной. Она читала один из своих журналов и гордо улыбалась, глядя на то, как Ричард и Мелани демонстрируют свои познания во французском.

– Ты маленький негодяй! – закричала я с порога. Тетя Бет от неожиданности открыла рот. Мелани и Ричард, повернувшись, изобразили то же выражение на лицах. Я торжественно прошла через комнату, держа на вытянутой руке ботинки подошвами вверх, и подошла к Ричарду. Он съежился.

– Как ты смеешь так его называть? Что ты делаешь? – вмешалась тетя Бет.

– Я хочу вытереть это об его лицо, – сказала я. – Это он испачкал их в собачьих испражнениях и положил ботинки в шкаф Джефферсона, так же как и полотенце, испачканное в меде, – разоблачила я его.

– Это не я!

– Нет, это – ты, – сказала я, подходя ближе. Он отпрянул и спрятался за Мелани.

– Кристи! – закричала тетя Бет. – Прекрати это немедленно.

– На этот раз, тетя Бет, он просчитался. На этот раз ваш драгоценный, безупречный маленький ангел промахнулся. Ты взял не те ботинки, Ричард, – я снова повернулась к нему. – Тебе следовало бы получше подготовиться.

Ричард бросил взгляд на тетю Бет, а затем на меня.

– О чем ты говоришь, Кристи? – спросила тетя Бет.

– Из этих ботинок, тетя Бет, Джефферсон уже давно вырос. Он не может их носить, они ему жмут. Мама давно собиралась отдать их в «Армию спасения» вместе с другими вещами, из которых мы с Джефферсоном выросли, только у нее до этого все руки не доходили. Ричард, однако, об этом ничего не знал, не так ли, Ричард? Ты взял эти ботинки, испачкал и принес в дом, а потом сам пожаловался, чтобы у Джефферсона снова были неприятности.

– Не могу поверить… – Тетя Бет посмотрела на него. – Ричард?

Он старался улыбаться и выглядеть ненапуганным, но я видела страх в его глазах.

– Я не делал этого, мама!

Она покачала головой и обратилась ко мне.

– Ричард не мог… он не мог быть таким вульгарным, чтобы разыскивать собачьи испражнения и… о, нет, – она отказывалась поверить. – Он не мог.

– Он сделал это, – выпалила я. – Но на этот раз он промахнулся.

– Ты – лгунья! – завопил Ричард. Он поднялся на ноги, но попятился назад.

– Это она подстроила, мама, – быстро сказала Мелани и встала рядом с ним. – Как мы могли знать, что эти ботинки малы Джефферсону?

– Да, – кивнула тетя Бет, радуясь найденному выходу, – как мы могли знать об этом?

– Я говорю, что есть на самом деле, – сказала я. – Я не вру.

– Мы должны в этом разобраться. Я не говорю, что ты врешь, Кристи, но ты можешь ошибаться. Мы подождем, когда Джефферсон вернется домой и во всем разберемся, – настаивала она.

Выражение лица Ричарда стало еще более безумным, а глаза расширились, и в них появился отчаянный страх.

– Я ничего не делал, – упорствовал он.

– Нет, делал, и, думаю, вместо наказания твое лицо надо будет измазать в собачьем дерьме, – пригрозила я.