позвонила одному из М.Саттанов и после четырех гудков ответила женщина, чей голос был такой, будто ее только что разбудили.
– Я разыскиваю Михаэля Саттона, певца, – начала я.
– Я тоже, – прервала она меня.
– Я правильно набрала номер? – спросила я.
– Вы одна из его учениц?
– Учениц? Да, мэм, – сказала я. – И сегодня у меня урок.
– Ну, я надеюсь, не раньше полудня, – грубо бросила она.
– Да.
– Тогда, что вам нужно, – спросила она.
– Он сейчас дома? – поинтересовалась я.
– Его тело – да, но не сознание, – ответила она, сопровождая свои слова смехом.
– Пожалуйста, вы не могли бы позвать его?
– В данный момент он к тому не расположен. Перезвоните где-нибудь… через час, – сказала она.
– Но…
Она повесила трубку прежде, чем я успела что-либо еще произнести. Ну я хоть нашла, кого нужно, подумала я, и списала адрес из справочника. Джефферсон, который тихо сидел и рассматривал людей и суматоху вокруг, выжидающе посмотрел на меня.
– Все в порядке, – сказала я. – Я его нашла. Поищем такси.
– Такси? Хорошо! – с восторгом ответил он.
Я пошла по указателю к выходу на 41-ю улицу.
Когда мы вышли, то увидели вереницу такси, припаркованных у тротуара. Дождь прекратился, но погода оставалась мрачной и унылой. Водитель первой машины быстро подошел к нам. Это был высокий худой человек с густыми каштановыми усами.
– Вам нужна машина, мисс? – спросил он.
– Да, сэр.
– Она у вас уже есть, – сказал он, беря наши чемоданы и укладывая их в багажник. – Садитесь, – он показал на заднее сиденье. Джефферсон мгновенно забрался в машину и выглянул в окно с другой стороны.
– Куда едем, мисс? – поинтересовался водитель, усевшись на свое место.
Я сообщила ему адрес.
– О, Гринвич Вилладж, да?
Он включил счетчик и выехал на оживленную улицу так легко, словно мы были там единственным транспортным средством. Сигналили машины, люди кричали, но когда загорелся зеленый свет, он спокойно повернул и увеличил скорость. Через секунду мы неслись по улицам с такой скоростью, что нам пришлось ухватиться за ручки, чтобы не свалиться с сидений.
– Вы первый раз в Нью-Йорке? – спросил водитель.
– Да, сэр.
Он засмеялся.
– Так я и думал. Вы выглядели такими напуганными, когда вышли из здания вокзала. Не волнуйтесь. Только не давайте никому утереть себе нос, – посоветовал он. – И все будет в порядке.
– Ага, хихикнул Джефферсон.
Водитель несколько раз сворачивал, а затем повез нас по длинной улице, потом сделал еще один поворот за угол, где был ресторан и цветочный магазин. Он поехал медленнее и, наконец, остановился. Я выглянула и увидела несколько старых зданий, стоящих в ряд. У большинства были ободранные двери с разбитыми ступеньками. Здания были серые и грязные, окна на нижних этажах были в грязных разводах, оставшихся после дождя.
– Приехали, – объявил водитель. – С вас пять сорок. – Я вытащила шесть долларов и отдала ему.
– Спасибо, – сказал он и вышел, чтобы достать наш багаж.
– Который из них номер восемь-восемнадцать? – спросила я, оглядываясь.
– Номера слегка полиняли, но если вы приглядитесь, то увидите, что номер восемь-восемнадцать прямо перед вами.
Он сел в машину и уехал. Мы с Джефферсоном стояли на тротуаре, уставившись на входную дверь дома, в котором жил мой родной отец.
– Идем, Джефферсон, – сказала я, поднимая чемодан.
– Мне здесь не нравится, – захныкал он. – Здесь плохо. А где детская площадка? – оглядываясь, спросил он.
– Джефферсон, идем, – скомандовала я и взяла его за рукав.
Неохотно поднял он свой маленький чемодан, и мы поднялись по ступенькам к входной двери. Мы
