прошу вас, откиньтесь на спинку кресла и начинайте поочередно втягивать и выпячивать губы. Посмотрим, сколько времени потребуется вам на разгадку. Кстати, все по-честному, ведь вы знаете ровно столько, сколько знали к тому времени Вульф и я. Причем задачу я вам упрощаю: не пытайтесь назвать убийцу или раскопать разоблачительную улику. Вопрос в том, как использовать имеющиеся у вас сведения, чтобы указать на преступника пальцем. Вульф сделал именно это, а от вас я большего не требую.
Сол Пензер, который не вышел ростом, но по части ума даст сто очков вперед любому, живет один на верхнем этаже перестроенного дома на Тридцать восьмой улице. В тот вечер его просторная гостиная освещалась ярким светом сразу четырех ламп – двух торшеров и двух настольных, – поскольку жалюзи были опущены. Гостиная была уставлена стеллажами с книгами, а на стенах развешаны картины и полки, заставленные всякой всячиной – от коллекции минералов до моржовых клыков. Один угол занимал рояль.
Вульф обвел глазами собравшихся и произнес:
– Я вас долго не задержу.
Шеф сидел возле торшера в самом большом кресле, которое имелось у Сола – по размерам оно ему почти подходило. Я примостился слева на табуретке, а хозяин дома расположился справа у рояля. Гости сидели напротив нас в креслах, расставленных полукругом. Конечно, куда разумнее и предпочтительнее было бы посадить убийцу поближе ко мне или к Солу, но в ту минуту ни один из нас, включая Вульфа, назвать убийцу еще не мог.
– А где ваш свидетель? – сварливо спросил Гриффин. – Гудвин обещал, что она будет здесь.
Вульф кивнул.
– Я знаю. Мистер Гудвин порой бывает небрежен в выражениях. Свидетель здесь присутствует. – Он ткнул большим пальцем в сторону рояля. – Вот он. Мистер Сол Пензер, который не только чрезвычайно честный и надежный…
– Вы же сказали, что свидетель – женщина!
– Да, другой свидетель и в самом деле женщина; будут, без сомнения, и еще свидетели, когда один из вас предстанет перед судом. Срочность, о которой говорил вам мистер Гудвин, связана с тем, что сейчас скажет мистер Пензер. Но прежде я бы хотел кое-что объяснить.
– Дайте ему сказать, а потом объясните, – вмешался Дик Веттер. – Вас-то мы уже наслушались.
– Я буду краток, – невозмутимо продолжал Ниро Вульф. – Речь идет о тесемке, с помощью которой подвязывается полог с задней стороны палатки. Насколько вам известно, мистер Гудвин завязал ее на узел перед тем, как мы с ним покинули палатку, чтобы идти на платформу. Позднее, когда я зашел в палатку, тесемка была уже развязана. Кем? Снаружи никто ее развязать не мог, поскольку у нас есть свидетельница, которая утверждает, что никто…
Джеймс Корби прервал его:
– Вот ее-то мы и хотим видеть. Гудвин обещал, что она будет здесь.
– Увидите, мистер Корби, в свое время. Пожалуйста, дайте мне закончить. Следовательно, тесемку развязал один из тех, кто входил спереди – один из вас четверых, джентльмены. Почему? Скорее всего – чтобы замести следы, создав иллюзию, что убийца проник снаружи, с тыльной стороны. Поэтому я пришел к выводу, что необходимо выяснить, кто именно развязал эту тесемку; и я прибег к услугам мистера Пензера. – Вульф слегка повернул голову. – Сол, пожалуйста.
Сол держал на коленях черный кожаный футляр.
– Вы хотите подробности, мистер Вульф?
– Думаю, что не сейчас. Попозже, если им станет интересно. Сейчас нам важнее –
– Да, сэр. – Сол раскрыл футляр и извлек из него какие-то бумаги. – Лучше я не стану объяснять,
– Что значит «могут»? – не выдержал я. – У кого-то
– Хорошо, Арчи. – Сол поочередно окинул взглядом гостей. – Я располагаю фотографиями отпечатков пальцев, которые удалось снять с той самой тесемки. Некоторые получились довольно расплывчатыми, но есть и четыре совершенно четких. Два из них принадлежат мистеру Гудвину, а происхождение двух других пока не выяснено.
Сол порылся в футляре и извлек из него несколько предметов, потом поднял голову и посмотрел на собравшихся.
– Задача в том, чтобы взять у вас отпечатки пальцев и сравнить…
– Не так быстро, Сол. – Вульф снова обвел глазами аудиторию. – Теперь вы сами видите, в чем дело, и понимаете, почему вопрос нужно решить безотлагательно. Очевидно, что те из вас, которые НЕ РАЗВЯЗЫВАЛИ тесемку, согласятся, чтобы их отпечатки сравнили с теми, что есть на фотографиях. Если же кто-то станет возражать, мы, безусловно, сделаем определенные выводы. Конечно, есть вероятность, что ни один из ваших отпечатков не совпадет с теми, которые есть на фотографиях, и в этом случае нам придется идти иным путем. Мистер Пензер принес сюда все необходимое для того, чтобы взять у рас отпечатки пальцев, а он в этом деле понимает. Ни у кого нет возражений?
Гости переглянулись.
– А что, черт возьми? – пожал плечами Веттер. – Мои отпечатки в досье и так есть. Валяйте.
– Мои тоже есть, – сказал Гриффин. – Я не против.
А вот Поль Раго внезапно взорвался:
– Опять вы за свои фтучки!
Все уставились на него.
– Нет, мистер Раго, – возразил Вульф, – это вовсе не «штучки». Мистер Пензер предпочел бы не говорить, как ему удалось раздобыть фотографии, но он расскажет, если вы настаиваете. Заверяю вас…
– Я имел в виду не это. – Соусный король подобрал ноги под себя. – Я имел в виду вафи слова о том, что тесемку развязал именно убийца. Это соверфенно необязательно. Более того, это наглое вранье! Когда я вофел в палатку и посмотрел на Фила, мне показалось, что ему дуфно, и я развязал тесемку, чтобы впустить свевий воздух. Поэтому, если вы возьмете у меня отпечатки пальцев и сравните их с фотографиями, что это докавет? Ничего! Ничегофеньки! Вот почему я заявляю, что все это вафи фтучки, а здесь, в свободной стране…
Я не пытался его напугать. Я не собирался даже к нему прикасаться. В кармане уютно покоился заряженный «марли», у Сола тоже был пистолет, так что, вздумай Раго что-нибудь затеять, мы бы его мигом успокоили. Но применять оружие в комнате, полной людей, дело непростое и опасное, поэтому я встал и шагнул в его сторону – с той лишь целью, чтобы быть к нему поближе. Солу в ту же секунду пришла в голову такая же мысль, и мы с ним встали одновременно. Это, видимо, было уже чересчур для натянутых нервов Раго, который вскочил и бросился к двери.
Тут уж, конечно, нам пришлось применить силу. Я подоспел первый – не потому, что Сол более медлителен, а потому, что я был ближе к двери – и скрутил Раго, но этот дуралей затеял драку. Ему удалось больно лягнуть Сола, опрокинуть торшер и даже расквасить мне нос затылком. Когда же он вцепился зубами мне в руку, я решил, что с меня хватит, вынул револьвер и от души стукнул им кусаку – чуть позади уха. Смутьян свалился на пол, как куль с мукой.
Обернувшись, я увидел, что Дик Веттер тоже заключил кое-кого в объятия, причем его очаровательная жертва не лягалась и не кусалась. В критические минуты люди обычно не могут скрыть своих чувств, даже такие видные особы, как телезвезды. В газетах на следующий день об этом пикантном происшествии не было ни слова.
7
Я часто пытался представить, что думал Поль Раго во время состоявшегося два месяца спустя судебного процесса, на котором так и не упомянули про злосчастные отпечатки пальцев. Ведь наверняка он
