— Вздор! – Вульф метнул на меня испепеляющий взгляд. – Отправь сверток по почте. Я тебе приказываю. Сейчас же, без промедления.
— Извините. – Я встал. – Это и впрямь мое личное дело. Сначала я отнесу сверток в надежное место, а потом вернусь за вещами. Я извещу вас, где меня можно найти. – Я двинулся к двери.
— Арчи! – проревел он.
Я повернулся.
— Да, сэр?
— Это невыносимо. Я этого не потерплю. Если ты уйдешь, назад не возвращайся.
Я пристально посмотрел на него.
— Хорошо, если вы меня увольняете, то, уходя, я хлопну дверью. Хочу только обрисовать вам положение — просто так, для вашего сведения, поскольку вам, конечно, на это плевать. Возможно, Хетти Эннис пала жертвой какого-то пьяного водителя, однако мне в это не верится. Думаю, что ее убили преднамеренно, а раз так, то, скорее всего, по той причине, что она узнала или догадалась, кто печатает фальшивые денежки. Поэтому этот сверток — единственное, что связывает Хетти Эннис с ее вероятным убийцей. Стоит мне отдать его в полицию или в секретную службу — пиши пропало: убийца останется безнаказанным. Нет, сэр, это уж мои крест: она доверила сверток мне и поплатилась из-за него жизнью. Что ни говорите, но я обязан вывести этого негодяя на чистую воду.
Я повернулся, подгоняемый справедливым гневом, гордо промаршировал в прихожую и поднялся к себе.
Вынул сверток, не прикасаясь ни к чему, кроме тесемки, спустился в прихожую, оделся, натянул перчатки и лишь тогда упрятал сверток в карман. Проходя мимо двери в кабинет по пути на кухню, я услышал рык Вульфа:
— Арчи!
Я просунул голову внутрь.
— Да, сэр?
— Ужинать будешь здесь?
— Нет. Столоваться в вашем доме после увольнения? Нет уж, это не по мне. Я приеду и соберу свои вещи.
— Очень хорошо.
Признаться честно, пройдя через кухню и увидев, как Фриц колдует у плиты над двумя восхитительными молоденькими фазанчиками, я почувствовал, как точит мое нутро червь сомнения. А минуту спустя, выйдя во двор, миновав грядку, на которой Фриц выращивает сезонную зелень, и отомкнув калитку, я испытал еще одно неприятное чувство. А вдруг в Налоговом управлении знали про существование этого выхода и уже караулили меня здесь с наручниками? Тогда тоска по не съеденным фазанчикам вскоре уступит место мечтам о свободе. Прокравшись по узкому и темному проходу между двумя домами, я с замирающим сердцем выполз на Тридцать четвертую улицу и сразу свернул налево.
Мне никогда не составляло сложности убедиться: следят за мной или нет, а в такую непогоду, когда дует пронизывающий ветер и бессовестно сыплет снег, это вообще плевое дело. Оставив за собой еще три угла, я вздохнул с облегчением, перестав оборачиваться и следить за каждой тенью. Впрочем, перед входом на Гранд-Сентрал я все же немного поогляделся и лишь затем спустился в автоматическую камеру хранения.
Несколько секунд спустя, оставив там сверток и десятицентовик, но приобретя взамен маленький ключик, я прошагал по туннелю на Сорок пятую улицу, поднялся по ступенькам и протопал по заснеженным тротуарам еще шесть кварталов. Портье в отеле «Черчилль» и желал признаваться, что у них есть свободные номера, и поэтому мне пришлось пройти к управляющему и попросить его позвать человека, фамилию которого я бы называть не хотел, но которому я в свое время оказал довольно важную услугу. Вскоре он появился, а с ним тут же нашелся и номер. Я вложил ключик в конверт, заклеил, надписал снаружи «Собственность Арчи Гудвина. Передать только ему лично в руки» и оставил конверт помощнику управляющего. Затем, решив, что пора уже перекусить, я спустился в бар «Тюльпан», рассчитывая оставить там доллара три, и вдруг увидел в меню «Жареного фазана от Бершу» стоимостью в девять долларов. Пришлось отведать, хотя про Бершу я слышал впервые. Оказалось вполне недурно, хотя до соуса Фрица этому неведомому Бершу было далеко.
Если у вас создалось впечатление, что я знал, что мне делать дальше, пожалуйста, выкиньте его из головы. Избавившись от компрометирующего меня свертка, а заодно и от ключа, я оказался в тупике. Куда бы я ни направил свои стопы, там меня ждало одно: несметные орды налоговых ищеек и полицейских, расталкивающих друг друга локтями от усердия. Толкаться с ними мне не улыбалось, поэтому к тому времени, как официант принес мне кофе с пирожным, в моей голове созрел следующий план: позвонить подружке и пригласить ее потанцевать пару часов в баре «Фламинго», прогуляться на Тридцать пятую улицу, упаковать чемодан и принести его в «Черчилль», встретиться с подружкой и протанцевать обещанные два часа, проводить ее домой и обсудить накопившиеся проблемы, вернуться в отель, проспать девять часов, встать, позавтракать, пойти на прогулку, заскочить к Лону Коэну в «Газетт» и узнать у него последние новости про Хетти Эннис. План показался мне верхом настойчивости, изобретательности и инициативы.
Однако претворить его в жизнь мне так и не довелось. Позвонив Лили Роуэн и договорившись о встрече, я вышел из отеля, взял такси, назвал наш адрес и спросил у таксиста, согласен ли он за доллар подождать минут пятнадцать, пока я соберу чемодан. Он уточнил, с включенным ли счетчиком, и я ответил, что — разумеется. Мы подкатили к родимому особняку, я вылез из машины, поднялся на крыльцо, отомкнул своим ключом дверь, вошел и прошагал в кабинет, намереваясь только известить Вульфа о том, где меня можно найти.
Вульфа в кабинете не оказалось. Зато посередине комнаты стоял Фриц, выглядевший мрачнее тучи.
Мельком взглянув на меня, он тут же отвернулся, продолжая следить за Альбертом Личем, который возился с нашей картотекой. Увидев меня, Лич рявкнул:
— Каким образом вы покинули дом и где вы были все это время?
Не обращая на него внимания, я спросил Фрица:
— Как он сюда попал?
— Сначала пришел кто»-то другой, – жалобно ответил Фриц. – Я открыл дверь, предварительно навесив цепочку, а он протянул мне в щель бумагу. Я отнес ее мистеру Вульфу. Это был ордер на обыск, и мистер Вульф велел мне открыть дверь. Их оказалось пятеро.
Они уже обыскали гостиную, столовую, кухню и цоколь. Один из них сейчас наверху с мистером Вульфом в его спальне. Еще один на третьем этаже. Двое в оранжерее — за ними присматривает Теодор.
Я кинул взгляд на часы. Было девять двадцать.
— А во сколько они пожаловали?
— Примерно час назад. Я как раз подал салат и сыр.
— Когда и каким образом вы покинули дом? – требовательно спросил Лич.
Понятно, значит, за парадным входом следили.
— События могли развиваться так, – произнес я. – Войдя, я увидел, что вы шарите по ящикам, и, не узнав вас, набросился на предполагаемого грабителя. В сознание вы придете дня через два-три. Мистер Бреннер подтвердит, как все было. Он уже проверил сейф, Фриц?
— Да. Мистер Вульф смотрел за ним.
— Жаль, что я этого не видел. Погоди, я скоро вернусь.
Первым делом я выскочил на улицу и расплатился с таксистом. Затем, вернувшись в дом, взбежал по лестнице в оранжерею. Свет горел во всех помещениях.
Я мысленно похихикал — на то, чтобы обыскать тысячи горшочков с землей и перекопать все грядки в поисках столь мелкого предмета, как сверток с деньгами, Даже полудюжине агентов потребовалось бы не меньше недели. Войдя, я увидел, как двое налоговых ищеек копаются в куче удобрений. Теодор восседал на табурете и следил за их потугами с ухмылкой.
— Они что, вредителей ищут? – спросил он меня.
