ответила, он не понял (не услышал), так как все засмеялись. И
Он попал в Дом культуры, его попросили послушать детей (он же музыкант), он опаздывал, но уйти не смог, был деликатен.
07.04.80 г. Понедельник
Начало сценария «Поцелуй на прощанье»[36]
Надька бежит с закрытыми глазами и палит из автомата. «Ура!» — гремело вокруг. «А-а-а!» — кричит Надька. Она на какое-то мгновение открывала глаза, и снова бежала с закрытыми глазами, и снова жала на гашетку... Грохот оглушил ее, она ничего не слышала и кричала, не слыша собственного голоса.
-Ура!
- А-а-а!
Рядом с ней, грохоча и лязгая гусеницами, шла самоходка майора Соколова.
- Фрау!
- Фрау! -О!
- Фрау! — доносилось из окон верхних этажей. Тихий шепот был слышен четко и ясно. Кто-то приглушенно плакал, сдавленное рыдание доносилось из слухового окна на крыше дома. Слышалась молитва, доносились слова, отдельные фразы. Чужая речь была непонятной. В ней чувствовался страх, отчаянье, слезы. Кошка шла по крыше, осматривалась, прислушивалась — с улицы доносился грохот, а тут, на крыше, ясно слышалась молитва и голос под карнизом крыши:
- Фрау!
- Фрау!
Надька верхом на танковом орудии ехала по улицам Вены. На нее показывали пальцами, шептали из-за занавесок:
- Фрау!
Трофейные гольфы. Из-под шлема по ветру летели каштановые кудри. Ствол орудия уходил с небольшим подъемом вверх, и башня медленно разворачивалась то вправо, то влево. Надька держалась за ствол руками и делала вид, что это она направляет свое совсем не женское орудие на окна домов. Надька хохотала, хохотала весело, легко и беспечно — шутка явно удалась, вокруг гоготала пехота.
Кошка шла по карнизу крыши, с любопытством оглядывая колонну танков и орудий, короткие колонны солдат. Белые флаги в окнах трепетали на ветру. Кошка приседала под порывом ветра. Шерсть волнами ходила по вздрагивающему телу.
(Документы: какой фронт, когда, как входили в Вену? Главком? Герои? Операция по взятию?)
Кошка видела, как из окна чердака вылез человек. Человек падал вниз. Взрыв.
Надя лежала на земле... Надю собрались хоронить. Раздели, обрядили... Она лежала, и казалось, что она улыбается. Он мчался, он успел... Она лежала... и как будто дышала...
(Так начинается картина, потом этим же эпизодом закончится. В самом конце она действительно вздохнет, откроет глаза и — закроет.)
-Надя!
Так заканчивается первая серия. Вторая — с дней демобилизации...
(Поставить известные кадры хроники — снять их один к одному. Подобрать героев отобранных и смонтированных кадров хроники — как исторических героев, восстановить одежду по артикулам товаров тех лет.)
Набросок к продолжению «Айболита-бб»
У обезьянок начались осложнения, а осложнения гораздо сложнее лечить, чем болезнь, поэтому они так и называются — «осложнения».
Например, если у обезьянки начало болеть горло, то когда начинается «осложнение», сразу начинает болеть еще и живот, а это уже очень сложно: потому что, когда болит горло, надо есть и пить только горячее, а когда болит живот, то горячего совсем нельзя. А если совсем не есть, то можно вообще умереть от голода, а это очень грустно.
Но доктор Айболит с детства не боялся сложностей, поэтому очень хорошо лечил самые серьезные «осложнения». Когда «осложнения» бывали особенно серьезными, он умел вовремя пошутить, и всем становилось смешно и весело, самое серьезное «осложнение» не может выдержать и становится не таким уж серьезным.
27.04.80 г. Самарканд
Гастроли с Шубариным. Попал в «антрепризу» Альберта А., который ставил «Голубой огонек» с Бюль- Бюль оглы. Под меня жмет свой творческий вечер. «Жмет» - то слово.
На душе даже не пакостно, а как-то лениво. В Самарканде этого нельзя. Надо будет поговорить с Поладом. Объясняться не хотел, а надо. Он всерьез переодевается то в белый, то в красный костюм с блестками, страшно рад своей «удаче», всерьез кайфует от своего «умения». Рассказывает, как он снимает фильмы, поет, панибратствует с публикой, читает фельетоны, вновь поет пародии - и все это в полной уверенности, что все перечисленное у него получается. Какой-то унылый ужас.
Самарканда пока не видел: снова вместо города и страны — самолет, гостиница, лица друзей и пр.
Гробница Тимура, построенная для внука, в которой похоронен он сам. Вода проникла в саркофаг — стихии не дали мумии уйти в вечность. В 1941 году вскрыли — война. Потом закрыли — Сталинградская битва.
Регистан — зеркально выстроенные медресе. Орнамент? Почему геометрические фигуры? Почему тот же узор на коврах? Интеллигентные узбеки объясняют это близостью к наукам, в частности к геометрии. Очень похоже внешне, но явная «мура». Орнаменты возникли на коврах, наверное, задолго до Улугбека. Гера[37] говорит, что каждый орнамент — символ, что он означает легенду о все тех же животных, о цветах и т.д. Очень хотелось бы это узнать.
Гробницы — город гробниц, улицы полны гробницами — святынями. Тимур объявил его второй Меккой. (Кто три раза здесь побывает, считается уже святым?..) Ступени: если туда и обратно сойдутся — безгрешен... Расчет на неграмотность.
...Как страшно: говорю с Леночкой по телефону и не могу себе представить, как она там в Москве. Очень одиноко и грустно...
Видел среднеазиатские горы в маках и тюльпанах, орлов над пологими вершинами, теленка, зарезанного волками или шакалами, с начисто съеденным задом и обглоданными ребрами.
Внутри глинобитных домов под оцинкованными крышами «самодельные росписи» — цветы. Тона блеклые, «в тон» полумраку комнат.
Обильное угощение, подчиненное еде и приготовлению плова. Режется баран — из печени, сердца делается что-то вроде шашлыка, подается с зеленью, потом кислое молоко с рисом, потом курица и т.д. Все рассчитано на то, что, пока это съедается, подается свежий плов и еще какое-то блюдо после него.
Очень озабочены узбеки в половом вопросе. Один из них (пьяноватый) толковал, что он без «двух раз» — не человек. Другой советовал есть «кислушки» (горное растение, растет в естественном виде вверх. Кладут камень — растет в стороны и дает толстые, сочные корни, на вкус кисленькие). Так вот, «кислушки» укрепляют потенцию. То же говорилось об изюме, кураге. Ели все это — поглядывали на женщин.
Крашеная блондинка Зоя — татарка с голубыми глазами. Тщательно играет послушную жену. В глазах бесенята.
Бухарский еврей, венеролог Альберт. Высок. Лысеет сбоку. «Женоненавистник». Хотя все время клянется, что любит Зою. Можно предположить, что живут втроем: Боря, Зоя и Альберт...
Боря (муж Зои) говорит, что годовой доход у него 30—35 тысяч рублей. По-моему, не только не врет, но преуменьшает. Он заведующий автобазой потребительской кооперации.
Был дома у замдиректора гостиницы Аваза. К нему приехал брат с детьми из Ташкента на праздники. Все сидят на полу: дети, взрослые. Аваз привел меня ночью. Мать встала. Никакой злобы. Покорна, покойна. Стала разогревать еду. Аваз пьян.
Бар. («Как на Западе», — сказал Боря.) Гигант-узбек в черном костюме и белой водолазке. Красив. Танцует — словно ворожит, делая пассы руками.
Толстуха в красной кофточке с полоской белого налитого тела, выпадающей на стыке кофты и джинсов. Отплясывала, извиваясь так, будто она стройна, как тростинка. Получилось. Партнер — шофер с Бориной
