— Ну, да. Если способен напиваться каждый вечер, ходи на благотворительные коктейли. Если падок на сексуальные излишества, не пропускай «обнаженных шоу»... Фу, какая гадость!
Дар потрясенно поцокал языком: очевидно, перед его затуманенным взором замелькали картинки из «обнаженных шоу», как он их себе представлял.
— А дальше что?! — продолжала Самми обнажать язвы современного общества. — К чему мы придем? Чего на этом пути достигнем! Конечно, — она криво ухмыльнулась, — если родился в семье члена правительства, то это меняет дело, но даже среди продажных политиканов полно сомневающихся в правильности выбранного пути!
— Но ведь, — Дар обвел рукой небосвод, — там тысячи незаселенных миров, которые ждут людей!
— Подумаешь, — горько усмехнулась она. — Люди уже обживают другие планеты, но на Терре от этого лучше не становится.
— Не становится?! Повторюсь, но у вас любой живет словно удельный князь!
— Да, ты так считаешь? — Глаза Самми заблестели. — А где все его слуги, музыканты, придворные, рыцари, готовые сразиться за одну лишь улыбку принцессы?
— Роботы, видеозаписи, голограммы тебя уже не устраивают? — голос Дара сочился сарказмом.
— Видишь ли, принцессой можно ощутить себя лишь повелевая подданными, а их не купишь ни за какие деньги.
Дар с интересом уставился на нее, присвистнул и покачал головой:
— Послушай, но это же чушь собачья!
— А еще декадентство и стагнация, — ехидно добавила Самми. — Все давно протухло. Чего я не могу понять, так это того, как вам удалось избежать подобных явлений?
— Наверное потому, что мы и так на самом дне. Я имею в виду, нам некуда дальше скатываться, остается только ползти вверх.
В глазах Самми вспыхнули огоньки надежды:
— Действительно. Вы — на границе обжитой части Галактики. Терра далеко и на ее помощь рассчитывать не приходится. Остается надеяться лишь на самих себя. К тому времени, когда правительство Федерации пришлет вам рекомендации по поводу той или иной сферы деятельности, окажется, что вы давно уже их или нарушаете или им следуете. И вообще им на все...
— ...наплевать? — Дар понимающе усмехнулся. — Потому что Вольмар клоака на краю обитаемой вселенной, и сюда ссылают тех, кого хотят сгноить? Меня не удивит, если узнаю, что и от Шаклера хотели избавиться.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Шаклер — человек действия. Он способен всколыхнуть стоячее болото, в котором каждая лягушка мнит себя подводной лодкой. Я его прекрасно понимаю, сама из той же породы.
— Неужели? — бросил Дар, пряча улыбку.
— Но ты еще не рассказал, как вам удается облапошивать аборигенов.
— Времени не было. Потерпи до заката, увидишь собственными глазами.
Глава 2
— Костер разжигают не так, — воскликнула Самми.
— Кто бы говорил, — огрызнулся Дар, наваливая в кучу сучья и свежую зелень. — Ты же горожанка.
— С чего ты взял?
— Сама сказала. Ты прибыла с Терры, а это один гигантский город.
— Это правда, но у нас имеется несколько парков и заповедников, вроде Скалистых гор. Я знаю, что для костра нужно использовать только сухое дерево.
— Абсолютно верно, — Дар со снисходительной улыбкой обозрел столб клубящегося черного дыма, окрашенного багровым закатом.
Самми вздохнула:
— Ладно, так бы и сказал, что хочешь привлечь внимание к кострищу. Что у нас сегодня на обед?
— Не беспокойся, — Дар порылся в мешке. — У нас есть сыр и крекеры. Не считая вина, конечно.
Опустилась ночь и появились первые гости — пятеро вольмарцев, каждый с тюком на плече.
— Добро пожаловать! — Дар потер руки и потянулся за стаканами.
— Хочешь их споить, пока они не начали торговаться, — фыркнула Самми.
— Ха, они выпьют все, что у меня есть, и глазом не моргнут. Выпивка всего лишь дружественный акт, — Дар поднялся навстречу гостям, показывая им бутыль.
— Ну, как?!
— Ты предлагать, я не отказываться, — хмыкнул первый абориген. — Рад видеть Дар Мандра.
— И я рад повидаться с тобой, Хиршмаер, — Дар раздал стаканы, разлил вино и поднял тост:
— За торговлю!
— И прибыль! — добавил Хиршмаер. Он разом осушил полстакана. — Отлично мало-мало принять на грудь после долгая прогулка и жаркий день, занятого сбором трубочного листа.
— Сочувствую, — сказал Дар. — Особенно, когда платят за сбор так мало.
— Пять и тридцать восемь сотых квахера по данным биржи на Либре, — вставил тут же второй вольмарец.
— Эти данные только что прибыли с грузовиком. Вам-то откуда они известны? — удивился Дар.
— В прошлом месяце ты продал народу отличное радио, — напомнил Хиршмаер. — Кстати, передай сержанту Уэлстоку благодарность за превосходное составление музыкальных программ.
— Передам обязательно, — Дар черканул в блокнот.
— Правда, этот парень чересчур увлекается ударными, — задумчиво прокомментировал третий вольмарец.
— Наверное, считает, что если мы туземцы, то без ума от тамтамов. А настоящий абориген, — он мечтательно закатил глаза, — предпочитает Вивальди, Бартока и Шнитке.
— Будет сделано, Слотмаер, — согласился Дар, склонившись к блокноту.
— Кому еще вина?
К нему потянулись все пять стаканов. Дар обошел всех с бутылью и только после этого подобрал с земли тюк.
— Неплохо, неплохо. Сейчас посмотрим, с чем вы пожаловали.
Он положил тюк на чашу весов, вмонтированных в гравинарты.
— Двадцать семь и тридцать две сотых килограмма, — деловито отрапортовали интеллектуальные сани. — Девяносто семь процентов составляет organum translucem, остальные три — трава, листва и прочий мусор.
— Мусора многовато, — укоризненно заметил Дар, кладя тюк между собой и Хиршмаером.
— Ты говорил правду, что эта штука неживая? — забеспокоился кто-то из вольмарцев.
— Конечно. Но в ней живет дух.
— У машины не может быть духа, — безапелляционно заявил беспокойный вольмарец.
— Хлопцы, — сказал Дар. — Не вам ли я продал серию книг по истории философии?
— Нам, — подтвердил Хиршмаер, — в прошлом году. Благодаря этой серии половина племени теперь исповедуют доктрину Локка* [7].
— Локка? — изумился Дар. — Я считал, что вас сильнее заинтересуют Беркли* [8] или Сартр...* [9]
— Локк — устаревшая концепция, — фыркнул Слотмаер, — но она впитана с молоком матери. Ты забываешь, что наши предки — отломанная ветвь с общего древа цивилизации.
— К сожалению, я об этом все время забываю, — сознался Дар. — Ладно, с философией завязываем! Как насчет двухсот тридцати четырех кредитов за тюк?
Хиршмаер отрицательно покачал головой:
— Грабеж среди бела дня! Это гораздо ниже биржевой стоимости на Либре. На сегодняшний момент котировка твоего векселя — всего восемьдесят процентов от либранского стеллара.
— Погоди, погоди, — проворчал Дар, — дай перекинуться парой слов с сержантом Уэлстоком. И пусть моя цена на двадцать процентов ниже, не забывай, нам приходится оплачивать фрахт до Либра...
