лондонский свет, готовый ни за грош погубить репутацию превосходной школы и еще более превосходной женщины.
— Грей, что ты там бормочешь?
Он обязан все исправить. Наверное, ему все же придется рассказать Эмме об этих слухах, но сначала он должен докопаться до их источника и пресечь их, а уж потом он постарается уверить ее, что все обойдется.
— Где же ты все это слышала?
— Повсюду об этом говорят. — Герцогиня присела на край кровати.
— Но где-то это началось? Кто тебе сказал?
— Грей…
— Кто?
— Мне сказала Джорджиана.
Герцогиня очень взволнована. Грей это понимал и не винил мать. У него и раньше были запутанные любовные связи, но его никогда так не расстраивали сплетни и явные преувеличения.
— Извини меня, мама. Я должен немедленно поговорить с Джорджианой.
Он помчался вниз в поисках кузины. Джорджиана была одной из немногих женщин, которых Грей выносил, а сейчас и подавно готов был умолять ее призвать на помощь свою хваленую интуицию, чтобы вычислить, откуда идут эти чертовы слухи.
— Ваша светлость. — Хоббс перехватил Грея в холле. — Я как раз собирался подняться наверх, чтобы сообщить, что к вам визитеры.
— Визитеры?
— Да, ваша светлость. Я просил их подождать в библиотеке, пока я справлюсь, примете ли вы их.
Замечательно. Это наверняка мистер Брендейл и добрая половина отцов воспитанниц академии.
— Они вооружены?
— Вооружены? Н…нет, ваша светлость. Я не заметил.
Грей распахнул дверь библиотеки и остолбенел.
Его ученицы — все пятеро — стояли полукругом лицом к двери. Хотя они и не были вооружены, вид у них был весьма решительный.
— Где ваша сопровождающая?
— Мы сбежали. — Лиззи вышла вперед, а остальные сомкнули ряды — совсем как шеренга солдат. — Почему все пытаются причинить мисс Эмме боль?
Грей на секунду представил себе, что творилось бы в Хаверли, если бы все обиженные им женщины появились бы здесь. И так их уже слишком много.
— Я сейчас очень спешу. Я вам все объясню, но позже.
Джейн покачала головой:
— Нет. Мы хотим услышать ответ сейчас же. Если вы нам не расскажете, мы не станем помогать вам выиграть пари.
Боже мой, эти малышки пытаются его шантажировать!
— Все слишком сложно.
Лиззи в упор смотрела на него. Ее глаза были полны слез, кулачки крепко сжаты.
— Моя мать прислала мне письмо, в котором пишет, что мисс Эмма распутница, которая должна была хорошенько подумать, прежде чем разрешить такому повесе, как вы, приблизиться к нам. А вы, Грей, говорили, что относитесь к хорошему типу повес.
Глядя в невинные карие глаза Элизабет Ньюкомб, Грею захотелось признаться во всем — хотя он и не знал, в чем, собственно, должен сознаваться.
— Лиззи, я не могу сказать тебе прямо сейчас. Хочу, но не могу.
— Тогда мы не желаем с вами разговаривать. Вы нам больше не нравитесь.
— И, пожалуйста, никогда не приходите в академию, — добавила Джейн. По ее сигналу девочки двинулись к выходу.
— Как угодно. — Он распахнул перед ними дверь. — Вы пришли пешком?
— Да.
— Я прикажу заложить для вас ландо.
На этот раз заговорила Мэри Могри:
— Спасибо, ваша светлость, не надо. Мы предпочитаем пойти пешком.
— Хорошо. Я понимаю.
Джорджиана, как раз оказавшаяся в этот момент в холле, увидела, как девочки прошли к выходу.
— Кто это?
— Это мои бывшие ученицы, — ответил Грей, подойдя к окну, но отсюда дорога была не видна, и он от души пожалел, что не сможет еще раз их увидеть.
Все образуется, подумал он. Им не придется вечно его ненавидеть.
— Бывшие? — удивилась Джорджиана.
— Они только что меня уволили.
— Вот как.
По глазам кузины он понял, что она находит все это забавным.
— Но это между нами.
— Конечно. Герцогиня сказала, что ты искал меня.
Он жестом предложил ей войти и закрыл за ней дверь.
— Как ты думаешь, откуда пошла сплетня обо мне и Эмме Гренвилл? Я должен знать.
— И о Дэре. Не забывай, что он часть вашего любовного треугольника.
— Джорджи, я знаю, что тебе не нравится Тристан, но он здесь совершенно ни при чем, уверяю тебя.
Джорджиана на минуту задумалась. Ее зеленые глаза были устремлены на Грея.
— Я слышала об этом от многих. Поскольку мы с тобой родственники, все считали, что я должна подтвердить слух о тебе.
— Джорджи…
— Погоди, Грей, я сейчас расскажу. Самым интересным был мой разговор с женщиной, которую я едва знаю, — с некоей миссис Хью Брендейл. Так, кажется, ее зовут. Она сказала, что получила ужасное письмо о директрисе школы, в которой учится ее дочь. Я попросила ее показать мне письмо, что эта дуреха и сделала. Письмо было, естественно, анонимным, но было отправлено из Гемпшира с оплаченным почтовым сбором.
— Только член парламента имеет право на оплаченное отправление по почте. — Все вдруг встало на свои места. — Письмо было написано здесь. В Хаверли.
— Я подумала то же самое.
— Спасибо, Джорджи.
Она подошла к Грею и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
— Ты всегда, кузен, заботишься о том, чтобы никто не скучал.
— Ха. Да я еще и не начинал вас развлекать.
Он никаких писем не отправлял, да и Тристан вряд ли. А поскольку ни Деннис, ни Регина никогда не написали бы ничего порочащего Эмму, то, возможно, дядя отправил письма по просьбе кого-либо из этой милой троицы — Бламтона, Элис и Сильвии. И Грею не составило особого труда догадаться, кого именно.
— Мы не показались ему слишком подлыми, как вы думаете? — спросила Джулия, споткнувшись: она уже в сотый раз тревожно оглядывалась.
Элизабет чувствовала то же самое.
— Мы ведь договорились вести себя так, чтобы он понял: мы все его осуждаем.
— Он сказал, что все объяснит, а мы не дали ему шанса.
— Ты так говоришь только потому, что влюблена в него. — Лиззи сунула руки в карманы накидки, продолжая идти.
— Я в него не влюблена. Возьми свои слова обратно, Лиззи.
