Ядовитые птицы не отставали от него.
— О, так ты считаешь, что тебе удастся уйти с этим? Он не очень хорошо знает гарпий, правда, Фила?
— Давай покажем ему кузькину мать! — крикнула подруга, и они понеслись в синеву, набирая высоту.
— Пора! Они отлетели. Род наклонился и подобрал — не палку, а большую сосновую ветвь. И когда живые «фоккеры» понеслись на него, ветка завертелась над его головой сверкающей спиралью.
— О, как здорово! Он отмахивается от нас!
— Нет, подожди, Фила! Он…
Ветка хлестнула и ее, и подругу — обе гарпии с негодующими воплями полетели на землю.
Тем временем Модвис и оруженосец с поднятыми палками решительно бросились на поверженных бестий.
— Беги, Хламис! Похоже, они хотят полакомиться куриными ножками!
И гарпии побежали, как альбатросы, едва успев подняться в воздух за несколько футов до палок.
— Ну, хватит с вас? — спросил Род.
Одна из гарпий оглянулась на него.
— Скажешь тоже! Ты не можешь быть честным и надеяться пройти сквозь наш заслон!
Род взмахнул веткой, потом закрыл глаза и принялся напряженно думать.
Гарпии закричали в страхе, рыцари удивленно воскликнули.
Род открыл глаза и увидел трех котов с двенадцатифутовыми крыльями. Со счастливыми воплями коты плыли в воздухе, направляясь к гарпиям.
Гарпии завопили в ужасе и улетели.
— Ты цел, сэр рыцарь? — спросил Беабрас.
— Да, хотя и весь провонял, — старый рыцарь дрожал от гнева. — Как смеют эти грязные существа так пачкать подлинного рыцаря?
— Не забывай о законах рыцарства, храбрый паладин!
— Конечно, не забуду, — старик кончил счищать грязь со своего золотого шлема и снял с подставки копье. — Эти храбрые коты уступают им в численности, сэр Беабрас! Смотри! Даже сейчас грязные птицы нападают на них!
Он был прав. Вся стая собралась и теперь поворачивала, направляясь к крылатым котам. Коты завопили и бросились вперед.
— Какие храбрецы! — восхитился Беабрас.
— Трудно назвать их храбрецами, потому что они тоже самки, — крикнул Род. Действительно, так оно и было на самом деле. На Верховного Чародея снизошло вдохновение и он моментально изобрел биологическое оружие против наглых гарпий, пользующихся тем, что они принадлежат к слабому полу.
— Тогда мы должны спасти их! Вперед! — и старый рыцарь поскакал галопом, нацелив копье прямо в стаю. Оруженосец пнул осла и поскакал за рыцарем, размахивая палкой.
Гарпии увидели преследователей и мгновенно изменили свои планы: теперь стало похоже на равную схватку. С криками отчаяния вся стая повернула и устремилась к своему насесту в старой ветряной мельнице.
Старый рыцарь целеустремленно пылил за гарпиями, и его верный оруженосец скакал следом.
— Жаль потерять их общество, — сказал Беабрас, глядя вслед удаляющимся рыцарю и оруженосцу, — хотя не могу отрицать, что они там нужнее.
— На самом деле они не такие уж великие воины, — заметил Род.
— Конечно, но кто знает, какие доблестные дела эти храбрые парни совершили в прошлом?
Про себя Род подумал, что уж Беабрас должен это знать, особенно после всех этих разговоров, но был достаточно вежлив, чтобы промолчать.
Стая гарпий скрылась в ветряной мельнице. Мельница серьезно пострадала, крылья у нее были поломанные и грязные. Старый рыцарь, издав пронзительный крик, устремился на нее, размахивая копьем, и его оруженосец беспрекословно следовал за хозяином.
— Однако их вера в рыцарство вдохновляет, — подытожил сэр Беабрас.
— О, да, — негромко согласился Род. — О, да.
Модвис кивнул.
— Такие, как они, всегда будут вдохновлять борцов с несправедливостью на ратные дела.
Глава девятая
Солнце стояло прямо над головой и Род уже начинал подумывать о ланче, когда послышался устрашающий рев. Род отметил Допплеров эффект и посмотрел вверх, успев заметить человека девяти футов ростом, с уродливым лицом и шестью руками, который набросился на него, будто специально поджидал для атаки Верховного Чародея.
Беабрас закричал, развернул коня и взял копье наперевес. Модвис побледнел, но тем не менее вытащил свою железную дубину.
А что еще мог сделать Род? Он приготовил меч для отражения атаки.
Людоед набросился, как лавина.
Род упал при первом же ударе; он успел лишь заметить проносящиеся мимо огромные ноги и летящее в воздухе стальное тело Фесса. Потом обхватил голову руками, покатился кувырком, но все-таки умудрился встать, взревев от гнева. Меч непостижимым образом сохранился у него в руке.
Но Род не слышал самого себя. Людоед орал за всех них, оглашая окрестности. Беабрас, который сумел во время первого нападения удержаться на коне, теперь подбирался к людоеду с тыла, грозя мечом и щитом. Модвис поднялся и вертел железной дубиной, а Фесс по другую сторону от людоеда вставал на ноги.
Род испытал облегчение, а вслед за ним пришел гнев. Он набросился на гигантского гуманоида, вопя, как баньши перед чужой смертью. Людоед сразу выделил две руки против Рода, и Род удивленно понял, что медленно, но неотвратимо отступает. Еще более странно, что отступал и Беабрас, а Модвис с трудом избегал ударов меча по другую сторону от людоеда. Род не мог понять, как чудовище координирует действие в трех схватках одновременно, но времени подумать у него не было: слишком много внимания приходилось уделять отражению ударов.
— Я не могу победить! — закричал Беабрас. — Эта тварь заколдована!
Что ж, объяснение не хуже любого другого.
— Это работа злого колдуна Брума! — завопил Модвис.
Гном, несомненно, был прав: здесь, в Гланкларте, никто, за исключением упомянутого герцога- чернокнижника, не может свести бой с Беабрасом даже вничью.
Следовательно, это волшебство.
Но какое по цвету волшебство?
Фесс с ржанием ударил великана копытами в спину: очень приятно, что хоть кто-то в отряде не обязан думать о рыцарстве. Но две из шести рук великана немедленно схватили коня и отбросили его в сторону, словно у них был собственный под-мозг.
Это волшебство, и волшебство злое! Но как оно может действовать?
Огромная нога отбросила Модвиса, а лезвие оцарапало руку Рода. Жгучая боль вызвала новый приступ гнева, и почему-то от этого у Рода сразу прояснилось в голове, и он понял, что в реальном мире великан должен быть непременно создан из ведьмина мха.
«Изменяйся!» — мрачно подумал он и представил себе огромный шар из хлебного мякиша, катящийся по дороге, наматывая на себя пыль и мелкие камешки.
Но многорукий упрямо продолжал оставаться великаном. Род был озадачен: в Гранкларте ничего не хотело изменяться, когда он этого ждал. Он ведь и сам кое-что создавал из ведьмина мха на Греймари.
