– Меня приглашали повсюду, особенно после моей помолвки. А после того… глупого-преглупого вечера никто, даже так называемые друзья… больше не навещали меня, даже не смотрели в мою сторону. Родители заперли меня в моей комнате на три дня. Думаю, они намеревались отправить меня в монастырь. Ха! Вы можете представить? Меня – в монастырь!
– Нет, не могу. – Он поднял руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Как же вам удалось избежать этого?
От его нежного прикосновения дрожь неожиданно пробежала по позвоночнику Мэдди.
– Я дождалась плохой погоды, упаковала чемодан, выбросила его из окна своей комнаты и спустилась по решетке для вьющихся роз. Я дошла до Чаринг-Кросс-роуд, затем отправилась в Брайтон. Я намеревалась отплыть в Америку, но на это мне не хватило денег.
– Черт, – пробормотал Куин, внимательно изучая ее лицо. Его пристальный взгляд смутил ее, но он и не собирался смеяться над ней, поэтому Мэдди пожала плечами и продолжила:
– Поэтому я устроилась гувернанткой в Брайтоне. Я проработала две недели в семье, пока новости о скандале не достигли этих мест, и мой хозяин вычислил, кем я была. Он дал мне четыре шиллинга и выставил на улицу. – Она нахмурилась. – После этого он предложил мне держать мою историю в тайне в обмен на определенные… услуги. – Мэдди покраснела.
– Кто был этот человек? – спросил Куин.
– Не важно, они все одинаковые.
– Нет, это отнюдь не так.
Да, они не казались одинаковыми, и это было трудно осмыслить.
– Вы поцеловали меня, – напомнила ему Мэдди. – Это произошло потому, что вы приняли меня за любовницу мистера Бэнкрофта? Или вы не отдавали себе отчета в том, что делаете?
Куин вскочил на ноги.
– Нет! Конечно, нет. – Взволнованный, он подошел к окну ее спальни, потом вновь повернулся к ней. – Тот поцелуй был… чем-то совершенно иным.
– Чем же тогда? – Она хотела знать наверняка, а не просто подозревать, что случившееся ничего для него не значило.
– Ошибкой, своего рода ошибкой.
Обиженная и огорченная, она опустила глаза.
– Какого рода ошибкой?
– Такого рода, что я не сожалею о содеянном, но не отважусь повторить.
– Нет?
– Нет, – мягко сказал он, затем быстро вздохнул, словно только сейчас обнаружил, что они находились вдвоем в ее спальне, – Миссис… портниха придет сюда в два часа. Не…
– Вы не помните даже имени этой бедняжки?
– Проклятие! Ее имя рифмуется с Тауэром.
Губы Мэдди дрогнули в улыбке.
– Это уже что-то!
– Она портниха моей матери, а не моя.
Прежде чем Мэдди смогла придумать оскорбительный ответ, маркиз, насвистывая, вышел.
В Хайбэрроу она находилась в невыгодном положении. В Лэнгли она чувствовала себя свободно и уютно, состояла в дружеских отношениях со всеми слугами и соседями.
За исключением нескольких часов, проведенных в бальном зале, маркиза Тьюксбери пять лет назад, Мэдди никогда не встречалась с такой помпезностью и богатством, которые увидела в замке Хайбэрроу. Она нервничала, но это было ничто по сравнению с тем, через что ей предстояло пройти, как только она окажется в Лондоне.
К счастью, в полдень герцог отправился туда с двумя экипажами и свитой слуг. Мэдди была бы не прочь поспорить с ним еще, но без союзников она не хотела рисковать рассердить герцогиню по такому глупому поводу, как его светлость.
Мэдди позавтракала в одиночестве, сидя за огромным полированным дубовым обеденным столом, за которым легко можно было разместить всех обитателей Лэнгли. Куинлан уехал верхом навестить кого-то из соседей, а герцогиня, несмотря на то, что ранее поддержала ее, очевидно, не была готова общаться с навязанной ей незнакомкой.
Миссис Ньюбауэр прибыла ровно в два часа. Портниха отличалась высоким ростом, худобой и невозможно острым подбородком, от которого Мэдди не могла оторвать глаз – особенно после того, как женщина провела несколько минут, обходя вокруг нее, щупая ее муслиновое платье и хмыкая.
– Неудивительно, что герцогиня хочет заказать для вас новые платья, – пробормотала она, изучая подпушку рукава платья Мэдди. – Безусловно, это ниже моих стандартов. Но именно из-за них ее светлость и послала за мной.
– Как мне повезло. – Мэдди никак не могла решить, рассержена она или же забавляется.
– Хм! – Миссис Ньюбауэр наконец перестала вышагивать кругами вокруг девушки и сложила руки на груди. – Для каких туалетов я должна вас измерить?
Мэдди тоже скрестила руки, приближаясь к состоянию раздражения.
– Платья – утреннее, дневное и вечернее. – Герцогиня Хайбэрроу вплыла в спальню Мэдди, за ней по
