Роджер сдвинул брови. Не на север?
– Куда он поехал?
Торвальд покачал головой.
– К сожалению, сеть наблюдателей Хафдана была в последнее время ослаблена, они потеряли его в районе Таймс-сквер. – Он поджал губы. – Несколько его людей были сняты с постов для поисков вашего друга Ионы.
– Жаль. Могло бы помочь.
– Представляю. Мои люди ищут его с тех пор, как я узнал, что он исчез. Пока не нашли.
Роджер поморщился.
– Ищите.
– Не сомневайтесь. Звоните.
– Обязательно, – пообещал Роджер.
Кивнув, Торвальд пошел прочь.
Роджер наблюдал, как он скрылся среди пешеходов. Потом глубоко вздохнул и, повернувшись, с новой решимостью направился к зданию муниципалитета, где его ждал факс.
– Не знаю, – сказал командир спецназа Мессерлинг, постукивая по зубам кончиком карандаша и глядя на карту Манхэттена на стене комнаты совещаний. – Если предположить, что ваш информатор прав насчет вторжения с севера, мосты Бродвейский и Генри Гудзона – это наиболее очевидные точки входа, а мосты Вашингтонский, Джорджа Вашингтона и Кросс-бронкс – второстепенные.
– Слишком большая зона охвата, – заметил лейтенант Серрета. – Даже при том, что мы знаем номера, на дорогах полно белых фургонов «додж».
– Меня так больше беспокоят члены банды, которые уже в городе, – сказал Мессерлинг. – Насколько я понимаю, у вас нет ни малейшего понятия об их расположении.
– Есть пять возможных концов, но без доказательств. – Пауэлл раскрыл блокнот со списком ресторанов, которыми владели Грины. – Два месяца назад эти заведения продали той группе на севере те самые фургоны.
– На ордер не тянет, – заметил Серрета.
– Можно, конечно, использовать закон о внутренней безопасности, – с сомнением произнес Мессерлинг. – Но тогда придется привлекать федералов.
– Следователь Ференцо надеялся, что удастся обойтись без этого, – сказал Пауэлл.
– Только до того, как исчез, – мрачно добавил Мессерлинг. – Сейчас он, весьма возможно, думает иначе.
– Его исчезновение и эти разборки связаны лишь предположительно, – сказал Серрета. – По его машине так и нет ничего?
– К ней сутки никто не подходил, потом мы решили увезти ее в гараж.
В животе у Пауэлла возник неприятный холодок. Когда Серрета узнает, что Ференцо жив и здоров, им все круги ада придется пройти.
– Пока криминалисты ничего не нашли.
Серрета хмыкнул.
– Ну, не знаю. Проиграем ту запись еще раз?
Пауэлл нажал кнопку магнитофона, где стояла лента с посланием Сирила на автоответчик Уиттиеров.
– Возможное похищение, если не считать того, что никто по имени Меланта не числится пропавшим, – задумчиво произнес Серрета. – Завуалированные угрозы, но никаких намеков на связи за границей. Не уверен, что удастся привлечь федералов, даже если захотим.
– Значит, будем работать сами, – сказал Мессерлинг. – Так. Когда надо приготовиться?
– В том-то и дело, – ответил Пауэлл. – Судя по записи, столкновение произойдет завтра вечером. Позднее мы получили информацию, что сегодня вечером. Но фургоны уже в пути, значит, может начаться уже днем.
– Или они решили, что безопаснее пересечь мост днем, в гуще движения, – предположил Серрета. – После чего просто залечь на дно и дождаться ночи. – Он показал на блокнот Пауэлла. – Возможно, в одном из тех ресторанов.
Из кармана у Пауэлла раздался негромкий звонок мобильного телефона.
– Извините. – Он вытащил телефон. – Пауэлл.
– Джон, это я, – раздался голос Ференцо. – Расшифровали.
Роджер сидел в маленькой комнате ожидания в том же коридоре, где находился кабинет Мерри Лэнг, разглядывая факс, когда кто-то сел рядом на стул. Он вздрогнул, но это был всего лишь Ференцо!
– Лэнг сказала, где вы. – Полицейский протянул руку. – Ну, что думаете?
– Будто писали два разных человека. – Роджер отдал факс. – Первая часть стенографична, но предельно ясна. С другой стороны, постскриптум многословен, но понятно не больше, чем какая-нибудь бюрократическая анкета.
– А обе части действительно написаны Кэролайн? – спросил Ференцо, изучая бумагу.
– Да, почерк вроде ее, – подтвердил Роджер. – Я только не понимаю, с чего вдруг она так изменила стиль?
– Предположим, что Кэролайн уже подготовила первую часть записки и вдруг узнала что-то новое.
Ференцо вернул факс и откинулся на стуле. Сцепив пальцы на затылке, он уставился в потолок.
– Она хочет дополнить послание, но по определенным причинам необходимо, чтоб содержание осталось непонятным, если вдруг текст попадет не к тем людям.
– Подразумевается Сильвия?
– Самое очевидное предположение, – согласился Ференцо. – Теперь она должна вписать новую информацию так, чтобы понял только нужный человек, то есть вы или кто-то из серых.
Роджер покачал головой.
– Я уже спрашивал о крестиках у Торвальда. Никаких ассоциаций.
Ференцо нахмурился.
– Вы с Торвальдом говорили?
– Он поймал меня по дороге сюда. Очень интересно побеседовали.
– Вы ведь не рассказывали ему о записке?
– Я сказал, что есть записка, но нам еще надо ее расшифровать. Какие у вас идеи?
– Пока весьма туманные, – пробормотал Ференцо. – Не забывайте только, что она не обязательно мыслит так же, как вы. Там, где вы видите буквальный смысл, она, возможно, подразумевает символический.
Роджер фыркнул.
– Честно говоря, я думал, что здесь все в символическом смысле.
– Не обязательно. Есть места почти наверняка буквальные. Вот, например, строчка о «воинах в среду». Указание на среду вполне конкретное.
– Ну, в прошлую среду мы точно никаких воинов не видели. Во всяком случае, тех, которых я знаю. Мне казалось, что имеется в виду завтрашняя среда, а не прошлая, и она хочет предупредить нас, что после сегодняшних событий где-то в городе еще останутся воины.
– Может, и так. Но я пока не готов отказаться от прошлой среды. Расскажите все, что произошло в тот день.
– Ходили на работу.
Роджер наморщил лоб, вспоминая события. После всего того, что случилось за последние дни, прошлая среда казалась бесконечно далекой.
– Вернулись домой, поужинали.
– Что ели?
– Рыбу. Потом стали собираться на спектакль, поспорили, идти домой пешком или ехать на такси и о том, что мало двигаемся. Потом пошли на спектакль. Под конец она умудрилась уронить кольцо под сиденье,
