– Прошу прощения, – сказал он, поднимая руку. – Неудачная шутка. Садитесь.
Я замешкался. Что и говорить, сейчас куда больший приоритет имели поиски заинтересовавших меня халков, чем воспоминания о старых, но отнюдь не добрых временах. Особенно в обществе того, кто всячески этому поспособствовал.
Но, с другой стороны, мы находились на квадрорельсе, и за исключением туалетов и купе первого класса в поезде было не слишком много мест, где можно было бы спрятаться. К тому же было несколько любопытно, что делает задница офицера среднего звена разведки в кресле вагона квадрорельса первого класса.
– Крайне неудачная, полковник, – пробормотал я, пробираясь через лабиринт кресел к свободному месту рядом с ним. Развернув кресло к нему лицом, я сел. – Ну, как дела в разведке?
– Насколько я слышал, все так же, – ответил он. – И теперь я просто господин Эпплгейт. Я ушел в отставку восемь месяцев назад.
Я многозначительно обвел взглядом вагон.
– Похоже, это не отразилось на вашем финансовом положении.
Он пожал плечами, беря из держателя на ручке кресла наполовину заполненный стакан.
– Теперь я работаю на ООН.
– Неплохо. – У меня не было возможности это доказать, но я давно подозревал, что ООН приложила руку к моему увольнению. – И, как я понимаю, новая должность позволяет вам путешествовать первым классом?
– Не совсем, – сухо ответил он. – Сейчас я просто делаю свою работу.
– Только не говорите, что снова стали телохранителем.
– А что такого! Я до сих пор могу справиться с пятью щенками вроде вас.
– Не сомневаюсь.
Хотя бы раз в жизни стоит продемонстрировать лояльность.
– Но сейчас я скорее выступаю в роли консультанта, – продолжал он. – Заместитель директора, Лосуту, едет на переговоры с циммахеями по поводу покупки нескольких боевых кораблей, и ему нужен военный эксперт.
Значит, Бирет Лосуту тоже здесь. Замечательно!
– Не слишком ли это рискованно с политической точки зрения? – предположил я. – Я считал, что официальная позиция ООН заключается в том, что земные военные корабли ничем не хуже прочих.
Эпплгейт фыркнул.
– И вы, и я прекрасно знаем, что это всего лишь фантастика, достойная Пулитцеровской премии. Впрочем, в ООН не слишком владеют искусством лицемерия.
Я подумал обо всех крокодиловых слезах, пролитых в мой адрес, когда меня без долгих рассуждений вышвыривали с работы, причем часть этих слез пролил сам Эпплгейт.
– Полагаю, вряд ли они владеют и искусством запудривать мозги другим.
– К счастью, в данном случае этого не потребуется, – криво усмехнулся он. – Циммахейские истребители будут направлены в окрестности Яндро и Нью-Тигриса. Мы оба знаем, что увидеть их там мало кто сможет.
– И тем не менее подобная сделка пробьет немалую дыру в бюджете ООН, – сказал я. – Кто-нибудь наверняка заметит.
– Возможно, – согласился он. – Но вы же знаете, как они говорят: миллиард тут, миллиард там… и вскоре подобные расходы кажутся вполне реальными. Так или иначе, речь идет лишь о пятистах миллиардах за восемь истребителей, если только мы не решим по-другому. Именно для этого меня и позвали – чтобы помочь принять правильное решение. – Он отхлебнул из стакана и теперь смотрел на меня над его краем. – Но хватит обо мне. Что вы тут делаете?
– Ничего особенного. Так, решил прокатиться…
– В самом деле? – Он бросил взгляд на дверь, через которую я вошел несколько минут назад. – Кто-то умер и оставил вам целое состояние?
– Это деловая поездка. – К счастью, я уже успел разработать легенду, хотя и не ожидал, что она потребуется столь скоро. – Меня наняла крупная туристическая компания, чтобы оценить новые возможности, которые можно было бы предложить нашей пресытившейся путешествиями публике.
– Ах вот как! – понимающе кивнул он. – И конечно, для этого обязательно требуется купе первого класса?
– Это лишь часть моей работы. – Я пожал плечами. – К несчастью, нам приходится обслуживать и не столь состоятельный контингент, так что вскоре мне придется перейти в вагон второго, а потом и третьего класса.
– Жаль, – проворчал Эпплгейт. – Как я понимаю, Нью-Тигрис и Яндро вы в расчет не берете и начнете свою инспекцию с Джурианского сообщества?
– С чего вы взяли, что я там не задерживался?
– По двум причинам. – Он поднял палец. – Во-первых – оба мы знаем, что ни там, ни там нет ничего такого, что могло бы заинтересовать туриста хотя бы на четверть часа. – Криво усмехнувшись, он поднял второй палец. – А во-вторых – потому что я видел, как вы садились в поезд на станции Терра.
Я моргнул.
