— Думаю, многих из ваших гостей можно было бы назвать развратниками и подлецами, но этот не таков!
— Но таков закон, — процедила сквозь зубы командирша. — Он решил, что мы стоим его жизни, и должен поплатиться за это. Женщины! Отведите его к королеве Харикот, пусть она судит его!
Пленник обречённо застонал, и женщины уволокли его прочь.
— Отведите эту женщину в дом для гостей, — распорядилась командирша, и две её подчинённые тут же встали по обе стороны от Балкис. — Пойдёшь туда, куда тебе велят, — сказала предводительница, — иначе тебя свяжут по рукам и ногам и отнесут.
Балкис гневно зыркнула на неё:
— Хорошо же вы принимаете гостей!
— Не все гости начинают пререкаться и заступаться за осуждённых, — сказала командирша, как отрезала, и обратилась к оставшимся двум воительницам: — Отведите молодого человека в храм удовольствий!
Балкис непроизвольно вскрикнула и бросилась к Антонию, но крепкие руки удержали её, оттащили. Антоний растерянно улыбнулся ей и примирительно поднял руки.
— Тебе нечего бояться, — заверила его командирша, — покуда ты будешь вести счёт дням и если сумеешь уйти вовремя — до того, как истекут отведённые тебе девять дней.
— Но ведь мне понадобится сорок два дня, чтобы пересечь вашу страну! Мне нужно будет вернуться сюда!
— Ты что же, вправду возражаешь? — с циничной улыбкой поинтересовалась командирша.
— Да, вправду! Мне нужно идти на север, и я не вправе расслабляться и терять дни!
— Ты покоришься закону нашей страны, — заявила командирша непререкаемым тоном. — Если ты в самом деле желаешь продолжить странствие, так или иначе ты обязан покинуть Великую Феминию через девять дней. — Она повернулась к Балкис. — Пойдём, сестричка. Ты по крайней мере будешь принята с почётом.
— На что мне почёт, когда я буду волноваться и бояться за моего Антония?
Антоний резко обернулся, вытаращил глаза.
— Ах, он твой, вот как? — прищурилась командирша. — Если это воистину так, то тебе нечего бояться. Воительницы чтут и высоко ценят тех, кто хранит верность.
— Но я… На самом деле у меня нет прав на него, — растерянно, смущённо пробормотала Балкис и потупилась.
— Не бойся, милая, — проговорил Антоний растроганно, дрогнувшим голосом. — Я тоже ценю верность.
— Помни о святом Фоме, мой дорогой спутник, — сказала Балкис. — Мы вместе увидим его!
— Обязательно, — пообещал Антоний, повернулся и последовал туда, куда его повели женщины.
А Балкис, сопровождаемая эскортом, шла и гадала, когда же Антоний стал для неё «её Антонием».
Дом для гостей оказался чисто прибранным и уютным. Здесь пахло цветами, а окна были занавешены шторами. В остальном же обстановка здесь была спартанская — несколько стульев, два из них — с подлокотниками, но все жёсткие, без обивки, между ними — низкий стол, у стены — невысокий комод для постельного белья и одежды. У другой стены — узкая кровать. Балкис подумала, что кровать почти наверняка такая же жёсткая, как стулья.
Две молодые женщины и Балкис уселись на стулья. Вошла девушка с подносом, на котором стояли чайные принадлежности. Балкис вдохнула ароматный пар, и ей стало немного веселее, но мыслями она все время возвращалась к Антонию, и ею овладевал страх за него. Она знала, что он добродетелен и порядочен, но как любой мужчина мог бы противостоять тому искушению, с которым предстояло столкнуться этому юноше?
Сев, воительницы сняли шлемы, облегчённо тряхнули головами, и по их плечам рассыпались пряди роскошных волос. Балкис изумилась: у одной из женщин волосы были цвета лесного ореха, у второй — медно-рыжие, и у обеих — длинные, до середины спины.
— Мы убираем волосы под шлемы, — объяснила первая воительница, — и получается что-то вроде подушечки.
Балкис поняла, что неприлично вытаращила глаза, и, смущённо потупившись, стала разглядывать столик, накрытый к чаю. Сердце у неё болезненно сжалось. Теперь, когда её охранницы предстали перед ней без шлемов, она увидела, что они очень хороши собой. Она догадывалась, что если бы они сняли латы, оказалось бы, что у них и фигуры хороши. Как же Антоний удержится от искушения?
— Быть может, сама нальёшь чаю? — предложила рыжеволосая. — Ведь на те дни, что ты пробудешь здесь, это — твой дом.
«Ну да, вот только гостей выбирать не придётся», — с горечью подумала Балкис.
— Благодарю тебя, воительница, но на самом деле дом ваш. Налейте вы, прошу вас.
— Зови меня Алантой, — сказала рыжеволосая женщина, наклонилась и разлила чай в маленькие пиалы. — Надеюсь, тебе нравится китайский чай.
— Думаю, он мне придётся по вкусу, — ответила Балкис. Прежде ей доводилось пробовать китайский чай, но она предпочитала индийский. Однако она решила, что говорить об этом сейчас не стоило. — Меня зовут Балкис.
— А меня — Иллиор, — представилась шатенка, взяла чашечку и пригубила. — Зачем ты идёшь на север?
— Меня похитили. Там мой дом, и я хочу вернуться.
— Вот оно что! — Аланта сверкнула глазами и сердито спросила: — Кто же тебя похитил?
— Колдун, — ответила Балкис.
Воительницы широко раскрыли глаза и нахмурились.
— Мужчина, естественно, — заключила Иллиор.
— Да, верно… Но очень может быть, что он стал орудием в руках женщины.
— Почему бы и нет? — язвительно усмехнулась Аланта. — Ведь мужчинами так легко вертеть, правда? Ну, то есть — насколько мы слышали.
— Сама я не пробовала, — призналась Балкис, но вспомнила о том, как проникла в семейство королевы Алисанды, и ей стало немного стыдно.
— Почему же он похитил именно тебя? — поинтересовалась Аланта.
Балкис пожала плечами:
— Могу лишь догадываться.
— Ну так скажи, какие у тебя догадки?
Балкис вздохнула.
— Быть может, этот колдун или та женщина, что послала его, боялись, что я лишу наследства моего двоюродного брата.
— Брата? Не сестру?
— Брата. Но есть немало женщин, которые мечтают выйти за него замуж.
— Алчность! Тщеславие! — брезгливо фыркнула Аланта, а Иллиор сказала:
— Не стоило бы им добиться высокого положения своими силами?
— В нашей стране это не так уж просто, — ответила Балкис.
— А где на свете это просто?
— Что верно, то верно, — кивнула Балкис, нахмурилась и взглянула на Аланту. — Правильно ли я поняла, что воинам нелегко продвинуться по службе?
— Воинов много, — просто объяснила Иллиор, — а военачальников мало.
Балкис сочувственно кивнула:
— Воинов много, и все вы храбры и отчаянны. У себя на родине я, бывало, слышала кое-что о вас, но, признаться, слухам не верила.
— А я думаю, слухи верны, — удивлённо проговорила Иллиор. — Но что же говорят о нас?
— Говорят, что вы неудержимы в бою, что вы так отважны и опытны, что никому не удаётся одолеть вас.
Аланта довольно улыбнулась:
