— Очень важно, чтобы вы оба выступили свидетелями в калифорнийском суде, — продолжил Линн. — Как вам известно, обвинение будет представлять очень способный окружной прокурор Южной Калифорнии.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросила Маргарет.
— Нет, кофе более чем достаточно, благодарю, — Линн не хотел отвлекаться. — Участие Министерства юстиции обусловлено исключительно тем значением, которое придает президент этому процессу.
— Я объясню, почему решила отказаться от свидетельских показаний, — повернулась к нему Маргарет.
— Надеюсь, ваше решение не окончательное, — быстро ввернул Линн.
— После письма нам еще четыре раза звонили.
Стентон наклонился вперед.
— Насколько мне известно, вы полагаете, что звонил тот же человек.
— Мне так показалось.
— Я хотел сказать, что он же и написал письмо.
— Он использовал слова из письма.
— Какие именно?
— Он сказал — надежные снайперы.
— Если я не ошибаюсь, сотрудники местного отделения ФБР установили на ваш телефон подслушивающее устройство. Я уверен, они сказали вам, что, услышав в трубке голос этого человека, вы должны тихонько положить ее на стол. Пусть он говорит. Вам слушать не обязательно, все и так будет зафиксировано на пленке.
— Мистер Стентон, если б вашей жене раз за разом звонили и… полагаю, у вас есть жена?
Стентон кивнул.
— Подобные звонки очень расстроили бы ее.
— Вы абсолютно правы, — согласился Стентон.
— Видите ли, — продолжила Маргарет, — я — врач с двадцатилетним стажем. Общение с психами мне не в диковинку. Это профессиональный риск, которому подвергает себя каждый из тех, кому приходится встречаться с самыми разными людьми один на один. Меня трудно испугать, во всяком случае, словами. Но угроза физической расправы тревожит меня. Я видела этих людей. Так же, как и мой муж. И сын. Более того, теперь у меня появились обязательства не только перед родителями, ко и перед моим главным пациентом, Стэнли. Я не собираюсь оставлять его одного, в больнице или дома, и тащиться в Калифорнию. Если вам нужны мои письменные показания, нет вопросов, но я никуда не поеду, пока Стэнли не поправится.
Мистер Линн словно только этого и ждал.
— Доктор Браун, я уполномочен предложить вам и вашему мужу содействие в рамках Федеральной программы защиты свидетелей после того, как вы дадите показания. Все сказанное относится, разумеется, и к вашему сыну.
Тут не выдержал Генри.
— Вы сошли с ума?
После «Клиффхэвена» Генри частенько срывался на крик. Маргарет прописала ему транквилизаторы, по таблетке три раза в день, но он практически сразу перестал их принимать, потому что они вгоняли его в сон.
— Стать другими людьми? Уехать к черту на кулички?
Маргарет поспешила вмешаться.
— Даже если бы мы и хотели этого, вы должны понимать, что практикующий врач…
— Доктор Браун, — перебил ее Линн, — уверяю вас, мы подумали и об этом. У вашего мужа процветающая фирма. У вас хорошо оплачиваемая работа в больнице. Но мы готовы компенсировать ваши материальные потери и предпочли бы…
— Никогда! — отрезал Генри.
— Разумеется, нет, — Маргарет взяла Генри за руку и потянула вниз, предлагая ему сесть.
— Хорошо, — теперь Линн обращался только к Маргарет, которая, похоже, лучше владела собой (
— С какой стати защите спрашивать об этом?
— Доктор Браун, — вмешался Стентон, — думаю, вы должны знать о том, что мы достигли договоренности с адвокатом Дэна Питца. Так как он проработал в «Клиффхэвене» меньше одного дня и за это время никому не причинил вреда, прокурор согласился, в обмен на его свидетельские показания…
Генри вновь вскочил. Его глаза метали молнии.
— Я все понял! Скажите нам!
— …ограничиться в отношении Питца условным приговором, — закончил фразу Стентона Линн. — Его показания для нас бесценны.
— Тогда вы лишитесь моих, — Маргарет вновь усадила Генри.
— Не хотелось бы, — Линн тяжело вздохнул. — Видите ли, по закону мы обязаны представить защите список свидетелей обвинения. Как только адвокат Клиффорда увидит в нем фамилию Питца, он спросит о нем своего клиента и выяснит, что Питц первым заговорил о тампоне. И защита обязательно ухватится за это, чтобы поставить под сомнение прочие показания Питца. А выставляя вас в качестве свидетеля, мы докажем, что при допросе присутствовали Клиффорд и еще три человека, вел допрос сам Клиффорд, а Питц просто старался перед ним выслужиться, предложив нечто шокирующее. Теперь, доктор Браун, прежде чем ваш муж снова выйдет из себя, позвольте отметить, что ваши письменные показания о пребывании в «Клиффхэвене» — краеугольный камень обвинения. Так как совершенное уголовное преступление будет разбираться в федеральном суде, прокуратура может потребовать вашего присутствия в качестве свидетеля. Если вы откажетесь, вас оштрафуют или даже посадят в тюрьму, а судебные заседания будут отложены до тех пор, пока вы не согласитесь давать показания. Естественно, вы имеете право выяснить у вашего адвоката, соответствуют ли мои слова действующему законодательству.
— Я не могу в это поверить.
— Тем не менее, таков закон.
— Тогда на все вопросы я буду отвечать: «Я не помню». Вам это не поможет, не так ли?
Линн кашлянул в ладонь.
— Лгать под присягой — преступление, доктор Браун. А ответ «я не помню», узнайте и об этом у вашего адвоката, может быть классифицирован как ложное утверждение согласно статье 1623 раздела 18 уголовного кодекса Соединенных Штатов Америки.
— Я думала, у нас свободная страна.
— Так оно и есть, — подал голос Стентон. — И мы приложим все силы, чтобы найти человека, пославшего это письмо.
— Хотите, я предложу вам пари? — вмешался Генри.
Стентон сухо улыбнулся.
— Никакие пари Бюро не интересуют.
— Что касается Стэнли, — продолжал Линн, — если вы обеспокоены его благополучием, я уверен, что мистер Стентон свяжется с местным отделением Бюро, и в ваше отсутствие около него всегда кто-то будет, и дома, и в больнице.
— Ему нужен врач, а не охранник, — возразила Маргарет.
— Я не сомневаюсь, что вы подберете достойного коллегу, кому можно доверить контроль за здоровьем вашего сына. Думаю, при необходимости мы компенсируем вам дополнительные расходы. Я обещаю, что поездка не займет у вас больше трех дней, включая дорогу. Надеюсь, теперь вы понимаете, что ехать необходимо.
