Лейт оглянулся и посмотрел в сторону дома.
– В любом случае, что там сооружает Дженсен?
– Полную систему драконовой охраны «дома смерти», – ответил Хокинг, покачивая головой. – Его работа – это потайные двери и выпадающие потолочные панели. Как ни странно, это его идея, а не Реджера. И что касается меня, то мне кажется, что он проявляет чересчур много энтузиазма по поводу этого проекта.
Лейт надул губы.
– Он всегда преуспевал в этом, еще после Аргента. Я надеюсь, что со временем это пройдет, а пока мы будем приглядывать за ним.
– Да, – Хокинг потер подбородок. – Между прочим, вы нашли местный спецназ?
– Да, по крайней мере, их контактного человека. На этот вечер мы назначили встречу с их старшиной.
– Тебя, кажется, не очень вдохновляет эта перспектива.
Лейт скорчил гримасу.
– Похоже на то, что они совершенно отошли от войны. И я не знаю, как мы сможем заставить их раздобриться, чтобы они помогли нам. И если не сможем… ну, тогда придется положиться на Реджера.
– Но я тоже не уверен, что Реджер хочет достаточно глубоко втянуться в войну.
– Он уже начинает задумываться над тем, стоим ли мы риска, сопряженного с неожиданным налетом Службы Безопасности, – трезво рассудил Лейт, – а я полагаю, это значит, что нам остается только собирать на него компромат.
– Как?
– Пока не знаю. Но я уверен, что нам удастся откопать что-нибудь интересное, чтобы сохранить его заинтересованность в нас.
– Ну, ты его не слишком тереби, – предупредил Хокинг. – Под этой кроткой внешностью скрывается непреклонный старый человек.
– Но, кроме того, он достаточно умен, чтобы с лета браться за хорошие предложения. И если нам еще понадобится его помощь, то она, определенно, будет стоить его хлопот.
– Хорошая философия, – сухо сказал Хокинг. – Не забывай об этом, когда сегодня вечером будешь разговаривать с другими спецназовцами.
– Правильно. Я свяжусь с вами. И приглядывай за Дженсеном.
– Смехотворно, – фыркнул Куин, отшвырнув лист бумаги.
Гэлвей глубоко вздохнул, все его приготовления к возможной реакции генерала грозили испариться под натиском лавины его собственной злобы.
– Это же от вашего собственного агента – вашего проверенно-преданного агента из бара «Сэндиграфф»…
– Я умею читать, – грубо перебил его Куин. – Кроме того, я понимаю, что в баре кто угодно может болтать, демонстрируя при этом кольцо с драконьей головой. Нет даже никаких доказательств того, что это были спецназовцы, не говоря уже о том, что это были Лейт и Скайлер.
– Совпадает описание, – возразил Гэлвей, – и если бы они не были спецназовцами, то, думаете, Канаи стал бы терпеть это возмутительное нарушение права ношения этого кольца?
– Канаи даже и пальцем не пошевелит, если у парней достаточно денег и есть для него работа, – презрительно ответил Куин.
Это была недооценка Денверского спецназа. Дрожь пробежала по позвоночнику Гэлвея, когда он вспомнил, чего однажды ему стоило это высокомерие.
– На этот вопрос будет несложно ответить, если вы вызовете агента и попросите ее опознать их на моих фотографиях.
– Нет, – уныло ответил Куин, – вызов агента чреват опасностью утратить его анонимность, и те, кто занимает такое удобное положение, слишком дороги нам, чтобы ими рисковать. То же самое касается посылки фотографий по почте или курьером. Я хочу, чтобы никто из моих людей даже близко не подходил к «Сэндиграффу».
– Но это же абсурдно, – выпалил Гэлвей, чувствуя, как нарастает его собственная злоба. – Вы что, никогда даже случайно не посылали своего человека, чтобы он проверил этот бар?
Куин ответил префекту ледяным ненавидящим взглядом.
– Нет, не посылали, – сказал он. – «Сэндиграфф» сам со всем справляется, и мы не суемся туда.
– Итак, боссы преступного мира могут спокойно собираться и в удобстве заключать свои новые сделки? – фыркнул Гэлвей.
– И словесно улаживать все свои проблемы, обходясь без пальбы на улицах. Гэлвей, я вас уже однажды предупреждал, что вы ни черта не знаете, как живет Денвер. Теперь-то, я полагаю, вы перестанете пытаться вмешиваться в дела, в которых ровным счетом ничего не понимаете, и ограничитесь только снабжением нас информацией о Кейне, и то, когда мы вас об этом попросим.
Гэлвей крепко стиснул зубы, пытаясь сдержать колкую реплику.
– Как пожелаете, – надменно сказал он. Развернувшись, он покинул приемную Куина. «Это мне не по силам, – сказал он сам себе, направляясь в свою маленькую спальню. – Все, что бы ни случилось, ложится на плечи Куина».
Исключая тот факт, что не было никаких гарантий, что Рекриллы будут смотреть на вещи под таким же углом
