Реджер замолк, потому что что-то у него дернулось на щеке: букашка? внезапный флюс?
– Что это значит? – переспросил он, когда щека перестала содрогаться.
– Сам не знаю. Так, повод для разговора. Мне казалось, что вы захотите поведать нам о том, почему так пунктуально избегаете бесед о существовании отдельного спецназа в Денвере?
Некоторое время Манкс хранил молчание.
– Простите, – сказал он наконец, – но мне не хотелось уязвлять ваших разведывательных дарований. Я не говорил о них только потому, что вы немедленно включились бы в борьбу за передел города на сферы влияния.
– И стали бы на их сторону и сторону Сартана?
– Да, но разве вы хоть раз видали Сартана? – спросил Реджер, круто заломив кустистую бровь. – На кого он смахивает лицом?
– Не знаю, нас ему еще не представляли, – сокрушенно проговорил Лейт.
– Но неужели вы все еще питаете страхи на этот счет?
– Откровенно говоря, я не имею пока что иного выбора, кроме как сидеть и страшиться, – признался Манкс. – Если вы с Бернардом сооружаете для меня изощренную ловушку, то мне еще нужно увериться в этом и раскрыть все. Но пока ничего особенного я не заприметил, а потому должен принимать или отвергать вас только на основании слепого неуточненного доверия.
– Между прочим мы сами находимся в точно таком же положении, – улыбнулся Лейт. – Нет, мы не намерены впутываться в ваши маленькие безобидные интрижки, состоя на довольствии у Бернарда или еще у кого. Мы здесь для того находимся, чтобы сделать полагающуюся работу и поскорее убраться долой. А пока что мы будем продолжать переоборудование вашей жилой крепости, делая это в обмен на помощь в розыске Кейна. Эта часть соглашения должна быть выполнена до самых скрупулезных мелочей как той, так и другой стороной.
– Надеюсь, это утешит ваши разболтавшиеся нервишки, – весело вмешался Хокинг с другого конца комнаты. – Мы уже знаем, что в городе имеются еще кое-какие спецназовцы. И знали это задолго до заключения с вами сделки. Вы просто думали, что утаиваем сведения, а нам удалось ими ловко воспользоваться.
Реджера перекосило в нехорошей ухмылке.
– Спасибо, – процедил он с привнесением иронии в голос. – Теперь можно вернуться к изначальному предмету разговора. Итак, неужели вы уверены, что добьетесь успеха, если снова пойдете в «Сэндиграфф»?
Лейт пожал плечами: «Хватит!»
– Как и предполагалось, мы там встретимся с Канаи. Возможно, нам удастся таким образом пробраться к ключу, который поспособствует выполнению всей миссии целиком. Если выпадут хорошие карты, то мы обзаведемся новыми верными союзниками.
Реджер квакнул:
– Еще более преданными, чем Бернард и Канаи?
– Такими преданными, как вы сами, Манкс, – тупо сказал Лейт. – Вы вправе сделать выбор.
Длительное время пожилой человек молча наблюдал за ними. Затем развернулся и ушел из комнаты.
– Хватит, какого черта нам нужен этот цирк?
– Согласен, – сказал Лейт, – но подобные союзники – это все, что мы можем найти в Денвере.
Тут в комнату вошел Кейн.
– Как дела у твоей команды? – осведомился комвзвода.
– Отдыхают парни, – ответил Кейн, и в его голосе послышалась странная надменность. – Думаю, что это наиболее безопасное место, в котором мы оказались после приземления. Вот они и пользуются сложившейся удобной ситуацией.
– Однако уже через несколько часов мы должны быть в полной боевой готовности, – напомнил Лейт. – Может, вам что-нибудь особенное нужно?
Кейн заколебался.
– Мне больше всего хотелось бы поговорить наедине с тобой, комвзвода!
– Это с моим превеликим удовольствием, – затряс головой спецназовец и встал на ноги. Они уже целых два часа торчали у Реджера, и пора было поговорить по душам. – Пойдем наружу и поглядим, на что похоже следящее оборудование Хокинга.
Они шли молча, пока не выбрели на стриженую лужайку.
– Ты хочешь, чтобы все было просто? – нарушил тишину Кейн.
Лейт выполнил отличный жим плечами.
– Если ты возражаешь против наблюдателя, то все ведь зависит от того, попадаться ему на глаза или нет.
– Даже если он прекрасно знает, что делает? – усомнился Кейн.
– Даже тогда. Это всего лишь обычный боевой этикет и заурядные процедуры, без которых солдаты часто оказываются не правы в своих жалобах, исках и обидах перед лицом офицерского состава.
– Но ведь в данном случае это не так!
