и других узников, которые стенали и причитали поблизости.
— Где я? — спросил король. — И кто вы такие?
— Все мы плененные рыцари, — услышал он в ответ. — Нас здесь двадцать человек, и многие сидят в этой темнице уже восемь лет.
— Но по какой причине вас держат в заточении? Может, ради выкупа?
— Если бы, — вздохнул один из рыцарей. — Все гораздо хуже, сэр. Мы находимся в замке сэра Дамаса, про которого известно, что он коварный и подлый трус. Он ведет нескончаемую тяжбу за наследство со своим младшим братом — храбрым и честным рыцарем по имени сэр Аутлак. Дамас хитростью захватил все наследные земли, оставив брату лишь крохотное поместье с прилегающим участком, да и то сэру Аутлаку приходится удерживать с помощью оружия. Народ во всей округе поддерживает младшего брата, ибо он поступает с людьми по чести, как и надлежит доброму христианину. Дамаса же все ненавидят за скупость и жестокость. К тому же он, как и все трусы, злопамятный и мстительный человек. Рознь эта тянется уже долгие годы, и сэр Аутлак неоднократно предлагал решить дело на рыцарском поединке: он готов сразиться с Дамасом или любым другим рыцарем, который возьмется отстаивать права старшего брата. Но беда в том, что сэр Дамас сам боится биться на поединке, а найти себе замену никак не может. Люди так ненавидят Дамаса, что никто добровольно не соглашается выйти вместо него на ристалище. И тогда он устроил настоящую охоту на честных рыцарей. Вместе с кучкой беспринципных наемников он отлавливает одиноких рыцарей, направляющихся на поиски ратных подвигов, и заключает их в темницу. Так мы все здесь и очутились. Дамас обещал свободу тому, кто согласится сразиться за его права. Но таковых не сыскалось. Многие рыцари предпочли погибнуть от голода или пыток, чем идти на сделку с ненавистным Дамасом. А теперь — по прошествии многих лет неволи — мы настолько ослабели, что уже и не смогли бы биться на поединке… даже если б и захотели.
— Бог да не оставит вас своей милостью! — воскликнул король Артур.
В этот момент к двери темницы подошла девица. Заглянула она в зарешеченное оконце и, увидев Артура, поманила его к себе.
— Как поживаете, сэр рыцарь? — спросила она.
— А как может поживать человек в неволе? — возмутился король. — И почему вас интересует мое самочувствие?
— Да потому что вы могли бы облегчить свою участь, сэр! У вас есть выбор: коли согласитесь сразиться за моего хозяина, то вернете себе свободу. В противном случае сгниете в темнице вместе с остальными глупцами.
— Довольно странный способ вербовать сторонников, — заметил король Артур, — ну да ладно. Что касается меня, то я скорее бы предпочел сразиться с достойным противником, нежели до конца дней своих пребывать в неволе. Однако у меня есть еще один вопрос: если я обязуюсь выйти на поединок, даруете ли вы свободу остальным пленникам?
— Да, — отвечала девица.
— Ну, тогда я согласен, — молвил Артур. — Вот только… У меня нет ни коня, ни воинских доспехов.
— Сэр, вы получите все необходимое, — заверила его девица.
Артур присмотрелся к ней повнимательнее и сказал:
— Сдается мне, что я уже встречался с вами при дворе короля Артура.
— Нет, сэр, — сказала девица. — Мне не доводилось бывать там прежде. Я дочь местного лорда, и всю жизнь прожила в этом замке.
Говорила она вполне убедительно, хотя Артур был почти уверен, что уже видел ее среди приближенных своей сестры Феи Морганы.
Сэр Дамас без колебаний одобрил кандидатуру Артура и пообещал освободить всех пленников. Король же взамен поклялся сражаться до победного конца с соперником сэра Дамаса. Итак, двадцать рыцарей — голодных, ослабевших — были наконец-то выпущены из темницы. Их накормили и оставили в качестве зрителей на предстоящем поединке.
А теперь на какое-то время вернемся к сэру Акколону — третьему охотнику, погрузившемуся в зачарованный сон. Проснулся он в лесу на самом краю глубокого колодца, откуда вода по серебряному желобу поступала в мраморный фонтан. Заглянул рыцарь в колодец и содрогнулся, ибо осознал, что малейшее неосторожное движение во сне могло бы для него окончиться гибелью. Сейчас, когда Фея Моргана была далеко, ее пагубные чары ослабели, и Акколон порадовался, что не совершил ничего дурного против своего законного повелителя.
— Господи Иисусе! — воскликнул он. — Спаси и сохрани моего господина, короля Артура, равно как и сэра Уриенса! Ибо сдается мне, что хозяйки барки были вовсе не прекрасными дамами, а сущими дьяволицами. Если мне удастся уцелеть в этом прискорбном приключении, непременно вернусь и убью их, а также и всех остальных, кто практикует черную магию.
Увы, недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Ибо в тот самый миг, как он это сказал, из лесной чащи появился безобразный карлик — толстогубый и с приплюснутым носом. Поприветствовал он рыцаря и сообщил, что явился от Феи Морганы. И при этих словах страсть с прежней силой овладела сердцем сэра Акколона, и вновь он стал послушной игрушкой в руках чародейки.
— Она шлет вам свою любовь, — продолжал меж тем карлик, — и велит укрепиться духом, ибо завтра поутру предстоит вам биться с одним рыцарем. В знак своей любви и дабы помочь на поединке Фея Моргана шлет вам волшебный меч Эскалибур вместе с ножнами. Она просила напомнить те обещания, что давали вы ей наедине, и предостерегала от ненужной жалости к противнику. А в качестве доказательства того, что вы сдержали данную клятву, вам надлежит прислать ей голову короля.
Бедный сэр Акколон теперь вновь находился во власти колдовских чар Феи Морганы, а потому сказал:
— Я все понял и, конечно же, исполню обещанное. Теперь, когда в моих руках волшебный Эскалибур, это будет несложно. Но скажите, давно ли вы видели мою госпожу?
— Совсем недавно, — отвечал карлик.
Это сообщение так порадовало Акколона, что он обнял уродливого посланца, расцеловал его и попросил:
— Поприветствуйте миледи от моего имени и передайте, что я сдержу слово либо же погибну на поединке. Теперь-то мне стал понятен смысл недавнего приключения. Ведь наверняка и волшебная барка, и последующий сон — это дело рук Феи Морганы, не так ли?
— Можете не сомневаться, сэр, — ответствовал карлик и с этими словами ускользнул обратно в лес. А сэр Акколон остался грезить на берегу мраморного фонтана.
Однако вскоре его одиночество было нарушено. Явились к нему рыцарь с дамой в сопровождении шести оруженосцев и пригласили в близлежащее поместье — отдохнуть и отобедать, и Акколон с радостью принял их предложение. Все это было подстроено Феей Морганой и служило для достижения ее корыстных целей. Как выяснилось, имение принадлежало сэру Аутлаку, а сам хозяин на тот момент отлеживался после полученного ранения в бедро. В тот миг, когда два рыцаря беседовали, прибыл гонец с известием, что сэр Дамас наконец-то готов выставить воина против своего младшего брата. Поединок назначался на следующее утро.
Сэр Аутлак был вне себя от досады: он гак долго ждал этого испытания оружием и вот теперь из-за своей раны не мог принять вызова.
Что касается сэра Акколона, то он чувствовал себя вполне уверенно под защитой волшебного Эскалибура, а потому без колебаний предложил свои услуги расстроенному хозяину: мол, он может выйти вместо того на ристалище.
Надо ли рассказывать, как обрадовался Аутлак, как благодарил своего великодушного гостя! Он тут же поспешил известить сэра Дамаса, что поединок состоится и что за него тоже будет биться благородный рыцарь.
В те времена подобные поединки были вполне обычным делом: сплошь и рядом имущественные и прочие споры решались при помощи оружия. Более того, это приобрело характер освященного церковью обычая — своего рода божьего испытания. Считалось, что Бог помогает победить тому, на чьей стороне правда. А потому исход подобного поединка приобретал силу закона и никем не оспаривался.
