престижные светские события и даже организовала поручительство, необходимое для участия в балах в знаменитом зале «Олмак» — предмете вожделения всех юных леди. Когда же стало ясно, что Лиза не в полной мере соответствует принятым в светском обществе стандартам красоты, леди Берлингтон взяла на себя труд и ответственность сообщить подопечной, что, если ей не удается выглядеть неотразимой, имеет смысл хотя бы казаться интересной. Лиза приняла мудрый совет близко к сердцу.
Склонность к необычным нарядам усилилась, а к ней прибавилась и шокирующе откровенная манера вести беседу. Более того, неуемное стремление к оригинальности заставило купить фаэтон с неприлично высоким сиденьем и самой им управлять. Разумеется, сплетни и пересуды плодились и множились, однако Элизабет не обращала на злые языки ни малейшего внимания, и скоро все привыкли ожидать от независимой мисс Притчард любых, даже самых экстравагантных поступков.
Некоторые из оригинальных выходок привели к неожиданным и довольно тяжким последствиям. Так, например, прошлым летом проказница появилась в обществе с крохотной обезьянкой на поводке. Все, включая самого принца, не уставали восхищаться поразительными умственными способностями зверька. Через неделю все обезьяны, которых злая судьба занесла из теплых краев в холодный сумрачный Лондон, перекочевали к дамам, не желавшим оставаться в арьергарде моды. Впрочем, вскоре выяснилось, что разгуливать с обезьянкой и держать обезьянку дома — процессы абсолютно разного свойства.
Звери вели себя непредсказуемо, а порой и злостно. Невоспитанный питомец леди Рашмунт укусил за палец лорда Кастерленда, да так сильно, что несчастный слег на целую неделю. Неприличное создание, с которым прогуливалась мисс Сандерсон-Литтл, то и дело перегрызало собственный поводок и забиралось под юбку первой попавшейся дамы. Ну а домашний любимец виконтессы Рандалл проявил неприятную склонность заглатывать мелкие предметы, после чего леди Бристол возмущенно потребовала вернуть пропавшее кольцо — старинную семейную реликвию. Тщательные поиски результата не принесли, и было решено, что украшение таится в кишечнике животного. Последовали не слишком изысканные и аристократичные действия, после чего виконтесса решила, что не готова жить в обществе тропического хулигана. Ройс вздохнул:
— Надеюсь, парень все-таки не окажется бессовестным искателем легкой наживы. Уж очень не хочется… Договорить он не успел, потому что в дверь постучали. Вошел Бертон и важно сообщил о прибытии мисс Элизабет Притчард.
В следующую секунду в комнату впорхнуло ало-зеленое видение. Нет, не видение, мысленно поправился Ройс, — этому подошло бы какое-нибудь другое определение. Лиза не обладала ни вкусом, ни чувством стиля. Утром, днем и вечером фантазерка непременно поражала самыми яркими, самыми кричащими, а порой и откровенно нелепыми костюмами. Сегодня она надела алое платье и накидку в тон — все бы ничего, если бы наряд не дополняли желтые ботиночки и зеленый тюрбан на голове. Потрясающий образ вызывал смятение и острое желание закрыть глаза.
Но лорд Пемберли глаза не закрыл, а внимательно посмотрел на гостью, пытаясь увидеть ее по- новому, словно и не знал каждую ее черту, каждое новое выражение лица. Эксперимент удался, но привел к неожиданному результату: перед ним стояла поразительная женщина. Природа одарила ее сияющими зелеными глазами и восхитительными, пышными волосами золотистого цвета, столь же своевольными, как и сама хозяйка. Высокий рост выгодно подчеркивал изумительную фигуру: длинные ноги и руки, тонкую талию, прекрасной формы бюст. В юности особа подобного сложения могла бы показаться несколько угловатой, но возраст смягчил формы и черты лица, а светившийся в глазах быстрый жизнерадостный ум лишь добавил очарования. Основная проблема заключалась в умении одеваться.
— Лиза! — ошеломленно воскликнула Маргарет. — Что у тебя на голове?
Мисс Притчард испуганно подняла руку к причудливому сооружению, над которым почти на фут возвышалось белое перо.
— Неужели снова съехал? — Она поправила тюрбан, и теперь перо указывало в направлении «строго назад».
— Где ты раздобыла эту чудовищную нелепость? — Несмотря на почти искреннее возмущение, Ройс не смог спрятать улыбку — настолько забавно выглядела подруга.
Та гордо вскинула голову, отчего украшение покосилось еще больше.
— Купила на Бонд-стрит, у мадам Бувиетт. Нравится?
— В жизни не видела шляпки смешнее. Милая, тюрбаны носят только вдовы.
— Не может быть! — горестно воскликнула Лиза. — Какая жалость! Чувствую себя в нем настоящей королевой. — Она погладила перо, при этом, едва не сложив его пополам. — Да и цена оказалась вполне разумной: всего лишь десять шиллингов. Но вот непонятно только, о чем думала сама мадам Бувиетт?
— А мне очень даже понятно, — серьезно заметил Ройс. — Она наверняка думала примерно следующее: «Вряд ли в Лондоне найдется еще одна чудачка, готовая купить эту ужасную вещь даже за десять шиллингов, так что лучше, поскорее сбыть тюрбан с рук». Да, дорогая Лиза, не сомневайся, именно так она и думала. Лиза попыталась сдержать улыбку, но не смогла. Разве можно оставаться серьезной, когда Ройс так забавно дразнит? Она и сама обожала шутки и розыгрыши.
— Спасибо, на данный момент веселья вполне достаточно. Еще очень рано; я даже не выпила утреннюю чашку шоколада. Да и вообще приехала к Мег, а вовсе не к тебе. — Она перевела взгляд на подругу. — Милочка, может быть, помочь написать приглашения на бал в честь Дня святого Валентина? После ленча я, совершенно свободна.
Джеймс громко вздохнул, и газета надулась, как парус.
— Ах да! — воскликнул лорд Пемберли. — Мег устраивает бал! Надо же, совсем забыл.
— Как можно забыть? — Леди Шелбурн пришла в ужас. — Этот великолепный праздник я планирую с тех самых пор, как леди Прадем попыталась сделать свой злосчастный раут вершиной сезона.
Леди Прадем считалась вечной и непримиримой соперницей Маргарет Шелбурн. Дамы познакомились еще в школе и сразу невзлюбили друг друга. В дальнейшем противостояние лишь усугубилось: обе вышли замуж за джентльменов одного круга, родили одинаковое количество детей и слыли особами в высшей степени привлекательными и интересными. Должно быть, если бы одной из них удалось хоть в чем-то превзойти другую, соперничество немедленно утратило бы почву и постепенно засохло. Но жизнь рассудила иначе, и в настоящее время при встрече дамам с трудом удавалось сохранить светскую любезность.
— Не беспокойся, — заверила мисс Притчард. — Как только общество увидит все чудеса бала у Шелбурнов, жалкая вечеринка леди Прадем мгновенно сотрется из памяти.
Маргарет блаженно улыбнулась:
— Поверь, Лиза, зрелище будет по-настоящему восхитительным. Я заказала больше двух тысяч красных свечей. Месье де Турне согласился изваять у входа шесть своих знаменитых ледяных скульптур. Ройс, ты непременно приедешь, правда?
— Обязательно, — подтвердил сэр Пемберли. — Более того, даю слово танцевать со всеми дамами подряд, даже с самыми страшненькими.
Лиза приняла заявление с сомнением. Ройс танцевал исключительно с красивыми молодыми леди, пользующимися громким успехом Отвратительный снобизм: мог бы проявить больше гибкости и расширить горизонт.
Леди Шелбурн триумфально взглянула на газету, за которой продолжал прятаться супруг.
— Рада, что могу рассчитывать хотя бы на помощь брата.
— Что ты! Рассчитывай на всех нас! — отозвалась Лиза, почувствовав в голосе подруги нотки обиды. Лорд Шелбурн тем временем со снисходительной улыбкой взглянул на жену поверх газеты. Хотя Джеймс отличался сдержанностью и редко проявлял чувства, близкие отлично знали, что он никогда и ни в чем не отказывал жене. Супруги Шелбурн пронесли нежную любовь через все десять лет брака. Лиза грустно подумала, как хорошо было бы иметь рядом такого надежного, близкого человека.
Взгляд сам собой остановился на Ройсе. Удивительно, но оказалось, что лорд Пемберли смотрит прямо, сосредоточенно, а в синих глазах застыло вопросительное выражение. Сердце дрогнуло в радостном предчувствии, однако мисс Притчард решительно подавила глупую сентиментальность. Разве позволительно так реагировать на взгляд, а тем более на взгляд Ройса Пемберли. — человека, который каждый день пристально смотрит на дюжину дам? Уж кто-кто, а она-то прекрасно это знала: не зря уже много лет наблюдала за братом лучшей подруги.
