Повесив трубку, Франконе задумался. Не разойдутся ли швы, если он будет постоянно ходить туда- сюда? Он нашел для себя кресло с рабочим столиком. Попросил официантку принести ему апельсиновый сок и стакан воды. Он решил, что пить спиртное сейчас не стоит. Нельзя травить организм алкоголем после наркоза – и потом, он целых два дня не тренировался в спортзале.
Энтони Рицци сказал коридорному, что передумал выезжать, но тем не менее попросил спустить его вещи вниз. Коридорный явно смутился, но Рицци сунул ему двадцать долларов.
– Пусть в моем номере до конца недели поживет один мой друг, – сказал Рицци.
– Я не возражаю, сэр, – заявил коридорный. – Хотите, я отнесу ваши вещи поближе к такси? Я поставлю их у стойки портье.
– Отлично, приятель, – сказал Рицци.
Оставшись один, Рицци посмотрелся в зеркало. Он твердо решил уехать из Лас-Вегаса и бросить своих дружков-мафиози. Еще в Нью-Джерси он все обсудил с братом и в конце концов понял, что мафиозная жизнь не для него. Он вернется домой и обратится в правоохранительные органы – заявит о грузовике, который Кучча попросил его подержать на одном из складов. Что находится в том грузовике, Рицци не знал, но догадывался, что там нет ничего хорошего.
Он выпрямился и кивнул своему отражению. Франконе ждет его внизу. Пора убираться отсюда!
Он спустился в вестибюль, свернул в казино. Ему пришлось пройти весь огромный зал, прежде чем он заметил Франконе. Молодой качок сидел в кресле, но вовсе не следил за бегами. Франконе подался вперед и так скорчился от боли, как будто у него была трещина в заду.
– Джоуи! – окликнул его Рицци.
Франконе дернулся от неожиданности и повернул к Рицци искаженное гримасой боли лицо.
– Геморрой достал, – сказал он. – Болит так, что сил нет.
Кряхтя и охая, Франконе с трудом поднялся с кресла.
– Все в порядке? – спросил Рицци, заметив, что его приятель прихрамывает.
– Да, если бы не геморрой… Но есть несколько проблем. Ты еще не разговаривал с Никки?
– С Никки? Нет, нет. Я все время пытался до вас дозвониться.
Франконе оперся на руку Рицци для поддержки.
– Давай поднимемся к тебе и поговорим. Все плохо. Лано, крыса, настучал на нас, пока мы были здесь. Заложил Никки.
Сердце у Рицци ушло в пятки.
– Ты поднимайся, – предложил он, – а я за тобой. Мне надо взять деньги из сейфа.
Сначала Франконе, видимо, насторожился, но, услышав про деньги, сразу оттаял.
– Деньги? Да, они никогда не помешают. Дай мне ключ от твоего номера, пока ты будешь там ходить, я приму душ.
– Конечно, – кивнул Рицци, протягивая Франконе плоский электронный ключ. – Я быстро.
– Эй, погоди! – остановил его Франконе.
– Что?
– Ты даже не поцеловал меня при встрече!
Рицци подался вперед, чтобы обменяться с Франконе традиционным «братским» поцелуем в щеку. Оба натянуто улыбнулись.
– Смотри, на обратном пути ничего не потеряй, – пошутил Франконе.
Рицци продолжал улыбаться, пока Франконе не скрылся из вида. Потом он развернулся и зашагал прочь так быстро, как только мог.
52
– У вас ордер на обыск или вы явились с неофициальным визитом? – спросил Джерри Леркази у детектива Яндолли. Чарли гангстер демонстративно не замечал, словно его и не было.
Они втроем стояли за макетом будущего отеля-казино «Палермо». Чарли заметил, что они сейчас находятся метрах в трех от того места, где несколько дней назад его избили. Он оглянулся, ища канаву, в которой тогда валялся. Канаву успели наполовину засыпать гравием.
– Я хотел кое с кем тебя познакомить, – сказал лас-вегасскому гангстеру Яндолли.
Леркази кивнул, не глядя на Чарли.
– Его зовут Чарли Пеллеккья, – продолжал Яндолли. – Тот самый бедняга, которого пытается убить один подонок из Нью-Йорка.
Леркази покосился на Чарли и повернулся к детективу:
– По-моему, он вполне живой.
– Да уж, вид у него получше, чем у твоего бухгалтера.
– У моего бухгалтера? А что с ним случилось?
Яндолли поднял руки вверх.
– Давай не будем втирать друг другу очки.
Метрах в тридцати от них работал бульдозер; Леркази наблюдал, как ковш зачерпывает землю.
– Я слушаю, – сказал он.
– Предлагаю сделку, – сказал Яндолли. – Этот парень получает пропуск в обмен на ценные сведения, которые очень тебе пригодятся, когда на Восточном побережье разразится скандал.
Леркази пожал плечами:
– С чего ты взял, будто я сумею чем-то ему помочь?
– Сейчас в центральной больнице лежит один вьетнамский пацан, – ответил Яндолли. – Он хотел порезать мистера Пеллеккью, но получил по башке. Тот вьетнамец не мог действовать без твоего ведома – хотя не знаю, обращался к тебе Николас Кучча или нет.
– Приятель, ты явно принимаешь меня за кого-то другого.
– Допустим – чисто теоретически, – что вьетнамец действовал с твоего ведома. Мне все равно. Главное в том, что в твоей власти подарить мистеру Пеллеккье жизнь.
– Неужели? Думаешь, я настолько влиятелен?
– Я не думаю, я знаю. Именно поэтому я не хочу сейчас ходить вокруг да около и тратить время понапрасну. У меня есть кое-что для тебя; можешь показать то, что я тебе дам, ньюйоркцам. В обмен я требую, чтобы мистер Пеллеккья остался в живых. И потом, когда он вернется домой, чтобы ему не пришлось прятаться под кроватью.
– Следующий вопрос, – сказал Леркази. – Почему ты решил, будто мне придется иметь дело с ньюйоркцами?
– Потому что бойню в «Палермо» сделал возможной Аллен Фейн, – ответил Яндолли. – Кроме того, он организовал нападение на женщину в мотеле. Не сомневаюсь, ты уже осведомлен о его самодеятельности – в противном случае Аллен Фейн сейчас не лежал бы в морге с биркой на ноге.
– Не ожидал. – Леркази покачал головой.
– Это правда, – сказал Яндолли. – Послушай, никто не жалуется. Жизнь – штука сложная. Может быть, федералы засуетятся. А может, и нет.
Леркази посмотрел на часы.
– Я уже опаздываю, – проворчал он. – Так что я буду с этого иметь?
– Информацию. Но сначала дай слово, что поможешь мистеру Пеллеккье. Отзови своих вьетконговцев и поговори с Нью-Йорком.
– Что за информация?
– Скажи волшебное слово.
Леркази несколько секунд размышлял, потом сказал:
– Сделаю, что смогу.
– Николас Кучча сотрудничает с АБН, – произнес Яндолли.
– С АБН?! – изумился Леркази.
