слова неоднократно исследовалось. (4) Я слышал также, что это слово упоминается в комедии Плавта [824] под названием „Эпидик“ в следующих стихах:
(5) Жертвы же называют succidaneae (заместительные), поскольку согласно правилу составных слов буквы „ае“ [826] <меняются> [827] на „i“. (6) Ведь они именовались succaedaneae, так как, если первые жертвоприношения не давали благоприятных знамений, то убивались (caedebantur) другие жертвенные животные, приведенные после этих; поскольку они, когда уже убиты первые, ради умилостивительной жертвы становятся заменой и убиваются вместо них (succidebantur), то и обозначаются succidaneae, причем звук <„i“> [828] произносится долго; ведь мне известно, что некоторые по- варварски сокращают этот звук в указанном слове. [829]
(7) По тому же самому правилу [составного] слова называются praecidanei (предварительными) и жертвы, принесенные за день до торжественных жертвоприношений. (8) Также называется praecidanea (предварительной) свинья, которую по обычаю приносили в качестве умилостивительной жертвы Церере перед сбором первых плодов, если прежде не освободили дом от траура или принесли умилостивительную жертву иначе, чем следовало.
(9) Но то, что свинья и некоторые жертвы, как я уже сказал, называются praecidaneae (предварительные) известно довольно широко, [а] то, что праздники называются praecidaneae это, я полагаю, далеко от обыденного словоупотребления. (10) Поэтому я выписал слова Атея Капитона [830] из пятой книги его [сочинения] под названием „О понтификальном праве“: „Тиберием Корункарием, великим понтификом, [831] были объявлены предварительные праздники (feriae praecidaneae) в несчастливый день. Коллегия постановила, что, согласно обычаю не должно, чтобы в этот день были предварительные праздники (feriae praecidaneae)“. [832]
О письме грамматика Валерия Проба, написанном Марцеллу, относительно ударения в некоторых пунических именах
(1) Грамматик Валерий Проб [833] в свой век считался человеком выдающейся учености. (2) Он произносил Hannibalem (Ганнибала), Hasdrubalem (Газдрубала) и Hamilcarem (Гамилькара) так, что предпоследний слог получал облеченное ударение, [834] о чем свидетельствует его письмо, написанное к Марцеллу, где он утверждает, что Плавт, Энний [835] и многие другие древние говорили таким образом. (3) Однако он приводит только один стих Энния из пьесы под названием „Сципион“.
(4) Мы привели ниже этот стих, сложенный восьмистопным размером, в котором метр не был бы выдержан, если бы третий слог из имени Ганнибала не произносился долго. (3) Стих Энния, который он привел, таков:
Что Гай Фабриций сказал о Корнелии Руфине, человеке корыстолюбивом, избранию которого консулом он все же поспособствовал, хотя ненавидел [его] и считался его врагом
(1) Фабриций Люсцин [838] был мужем великой славы и великих деяний. (2) Публий Корнелий Руфин, [839] отличаясь физической силой, был прекрасным воином, весьма опытным в военном искусстве, но человеком вороватым и крайне алчным. (3) Фабриций его не одобрял, не был ему другом и ненавидел за его нрав. (4) Но когда в тяжелейшие для государства (rei publicae) [840] времена должны были быть избраны консулы, и этот Руфин домогался должности, [841] притом что соперничали с ним [люди], не сведущие в военном деле и ничтожные, Фабриций всеми силами добивался, чтобы консульство было передано Руфину. (5) Когда многие изумлялись тому, что он добивался, чтобы консулом сделался человек корыстолюбивый, к которому он был настроен крайне враждебно, <он сказал: (6) „Я предпочитаю, чтобы скорее гражданин> [842] обобрал меня, чем продал с аукциона враг“.
(7) Этого Руфина, впоследствии дважды удостоенного консульства и диктатуры, Фабриций, будучи цензором, [843] исключил из сената по обвинению в роскоши, поскольку у того было десять фунтов чеканного серебра. [844]
(8) Но что касается того, что Фабриций сказал о Корнелии Руфине, [то я описал это] так, как записано в большинстве исторических сочинений; согласно же сообщению Марка Цицерона во второй книге „Об ораторе“, это было обращено Фабрицием не к другим, но к самому Руфину, когда он благодарил за <помощь> [845] в назначении [консулом]. [846]
Что собственно означает слово religiosus и как изменился смысл этого слова; а также слова Нигидия Фигула об этом, взятые из его „Записок“
(1) Нигидий Фигул, [847] как я полагаю, самый ученый после Марка Варрона [848] человек, в одиннадцатой книге „Грамматических записок“ приводит стих из древней поэмы, клянусь Гераклом, достойный упоминания: [849]
однако чей это стих, не указывает. (2) И здесь же Нигидий пишет: „Это словообразовательное окончание слов такого рода, как vinosus (склонный к пьянству), mulierosus (женолюбивый), religiosus (суеверный) всегда означает некую неумеренную степень качества, о котором идет речь. Поэтому religiosus (суеверный) назывался тот, кто связал себя чрезмерным и суеверным соблюдением обрядов, причем это считалось пороком“. [851]
(3) Но кроме того, о чем говорит Нигидий, в результате еще одного изменения значения religiosus стали говорить о чистом, исполняющем обряды и сдерживающем себя определенными законами и границами [человеке]. (4) Ведь сходным образом также и эти слова, берущие начало от того же источника, кажется, означают противоположное: religiosi dies (несчастливые дни) и religiosa delubra (священные храмы). (5) Ведь religiosi (несчастливыми) называются дни со зловещими предзнаменованиями, опасные и тягостные, когда следует воздерживаться от совершения религиозных обрядов и начинания какого-либо нового дела, которые многие несведущие [люди] неправильно и ошибочно называют nefasti (неприсутственные). [852] (6) Поэтому Марк Цицерон в девятой книге „Писем к Аттику“ говорит: „Предки наши хотели, чтобы день сражения при Алии [853] считался более злосчастным, чем [день] взятия города, поскольку второе несчастие [берет начало] от первого. Таким образом, один даже и сейчас является несчастливым днем (religiosus),
