— Какая уж война с немцами! У них все, а у нас голые кулаки да необученные солдаты, солоно придется! — разглагольствовал он в кругу рабочих, когда его позвали в кабинет директора.
— Ничего, Максимыч, справились мы со своими генералами, справимся и с немецкими. Не сомневайся в этом! — крикнул кто-то вслед фельдшеру.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил Семенов у Еремина.
— Вот что, товарищ Семенов! Ваш отряд отправляется на фронт защищать Петроград от немцев. А вам думаем поручить медицинскую часть, — проговорил Еремин, разглядывая стоящего перед ним хмурого, усатого, еще крепкого старика.
— Всю жизнь провел с рабочими, привык к их кумпании. Куда они, туда и я. Раз надо, то я всегда готов! Разрешите идти, подобрать нужный персонал, медикаменты и инструментарий, — просто ответил фельдшер, поправляя у себя на плече санитарную сумку.
— Действуйте! — одобрительно кивнул Еремин.
В кабинет с шумом ввалились несколько человек. Впереди шла высокая, еще не старая женщина в кожухе и валенках, повязанная теплым платком. За ней двигались Фомин, мрачный Повалихин и молодая девушка с живыми, веселыми глазами.
— Честь имею представить эту сердитую гражданку Повалихину! — отрапортовал матрос.
— Зачем звали? — низким голосом спросила Повалихина, сумрачно глядя на Еремина.
— Как ты есть женщина бездетная… — начал было Блохин.
— Так ты хочешь подарить мне ребеночка, что ли? — озорно метнула на Блохина глазами Повалихина.
Раздались дружный хохот и выкрики:
— Ай да Повалиха! За словом в карман не полезет.
— Не робей, поддержим!
— Ну и чертова баба! — возмутился. Блохин. — Ты ей с делом, а она озорничает.
— Ишь каким постником стал! — не унималась Повалихина.
Блохин возмущенно засопел.
— Прекратите пререкания! — постучал по столу карандашом Еремин. — Отряд Стального завода отправляется на войну…
— Война — это дело не женское! — перебила его Повалихина.
— Ты-то всю жизнь воюешь! — поддел ее Блохин.
— А как с такими дурнями, как ты, не воевать? — не осталась в долгу Повалихина.
Еремин поморщился и снова резко постучал карандашом по столу.
— Вас, гражданка, вызвали сюда, чтобы предложить вам взять на себя заведование продовольственной частью рабочего отряда, — пояснил он. — Если вы согласны ведать продовольствием отряда, то немедленно приступайте к работе!
На грубоватом энергичном лице Повалихиной появилось выражение удивления и смущения.
— Это меня-то, значит, заведовать продовольствие ем? — в замешательстве спросила она.
— Да, да! Вас, гражданка Повалихина, — улыбнулся Еремин. — И продовольствием, и фуражом для лошадей.
Уже давно работая в заводской столовой, сначала судомойкой, а в последнее время поваром, Повалихина не сомневалась, что справится с порученным ей делом. Конечно, готовить пищу в боевой обстановке было несравненно труднее, чем на кухне, но Повалихина пережила в жизни столько разных трудных моментов, что это ее не пугало. Но фураж явно смущал ее. Сколько его надо — сена и овса на одну лошадь, — этого Повалихина не знала. Сам факт назначения ее заведующей продовольствием и фуражом поразил и взволновал эту своенравную женщину. Сколько лет прожила Повалихина на свете, и всегда ею кто-то командовал и распоряжался, а она подчинялась чужой воле, правда, только после брани и ожесточенного сопротивления. А теперь она сама становилась начальником и кем-то должна была распоряжаться и командовать.
— А что мне придется делать? — неуверенно справилась она.
— Будете заботиться о довольствии людей, о фураже для лошадей. Будете получать со складов продукты питания, овес, сено, — пояснил Еремин.
— Я не очень грамотная, боюсь, как бы не сбиться в счете, — призналась Повалихина. — Разве племянницу с собой взять? Пойдем, что ли, воевать, Саня? — обернулась Повалихина к девушке, которая с большим интересом смотрела на окружающих.
— Можно и пойти! — мягко ответила девушка, разглядывая Еремина. — Не одним же мужчинам Россию оборонять. Надо и нам, девушкам, принять посильное участие. Я — телефонистка с заводского коммутатора, может, и пригожусь на войне?
— Знаю я тебя! Лишь бы парней вокруг поболе было. Ветер один в голове, а тут дело сурьезное: воевать — не то что хороводы водить! — нахмурилась Повалихина. — Ну, ладно, у меня не побалуешь! — Она обернулась к Еремину: — А кто надо мной началить будет?
— Вы будете подчиняться командиру отряда товарищу Блохину или кому-либо из его помощников — Фомину или товарищу Петрову, — пояснил Еремин.
Повалихина взглянула на Петрова и вдруг улыбнулась:
— Личность их мне известна! Помню их еще студентом, как они ухлестывали за Райкой, Лаврентия Максимовича дочкой…
Петров покраснел и опустил глаза.
— Ох и вредная же ты, Повалиха! — покачал головой Блохин. — Никого ты в покое не оставишь.
Глава 4
Когда обязанности были распределены, Петров прошел в помещение конторы. Оно было пусто. Только в углу, словно пулемет, трещала пишущая машинка. Здесь работала немолодая, худощавая женщина.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна! — поздоровался с нею Петров. — А вы почему не дома? Ведь уже поздно.
Женщина подняла от машинки усталые, но очень ясные глаза, освещавшие все ее бледное лицо, и ответила:
— Здравствуйте, Аркадий Васильевич! Вот. Блохин вызвал меня… Надо срочно перепечатать списки отряда…
— А мне, Валентина Ивановна, нужно напечатать проект приказа по нашему рабочему отряду, который сейчас отправляется на фронт.
— Сейчас закончу списки, фамилий десять осталось… — И тонкие пальцы машинистки быстро забегали по клавишам.
Закончив печатать, Валентина Ивановна спросила:
— А вам, видно, еще не надоело воевать?
— Немцы наступают на Петроград, а я не хочу жить под немецким сапогом, — резко проговорил Петров. — Не хочу, чтобы на Невском стоял немецкий шуцман!
— Я вполне понимаю вас. Будь я мужчиной — тоже немедленно отправилась бы с вами против немцев. — Машинистка вздохнула. — Как вы думаете, меня в отряд возьмут? Только вот о детях беспокоюсь, как они останутся без меня.
— Вас?! — удивился Петров. — Что вы сможете делать на войне?
— Я окончила медицинские курсы. Кроме того, могу писать донесения и приказы. Работала на заводском коммутаторе, могу быть телефонисткой…
— Вы, оказывается, на все руки мастер! Попробуйте поговорить с Блохиным или Праховым. А детей оставьте с бабушкой. Она будет на них получать военный паек. Блохин и Прахов вас давно знают, помнят и вашего мужа…
Машинистка задумчиво провела рукой по подстриженным волосам. Она и боялась оставить своих малюток, и хотела поехать с отрядом.
