полудиких гусей и уток, которые в изобилии плескались в близлежащем пруду, находившемся в аккурат между нашей воинской частью и гражданским посёлком Мускатный. Несмотря на то, что «подневольных» птиц потом стали пасти их же хозяева, наш «военный хищник» мог незаметно подкрасться через камышовые заросли к потенциальной добыче, схватить её и так же тихо умертвить, после чего безнаказанно возвратиться в бригаду. Когда гусиное и утиное поголовье посёлка Мускатный сократилось до катастрофического уровня, разведчик Орлов переквалифицировался на курей и петухов, которых умыкал средь бела дня прямо из курятников и подворий всё того же населённого пункта. Самое интересное заключалось в том, что наш «орёлик» при этом не пользовался никакими подручными средствами. И практически не оставлял после своего нашествия абсолютно никаких улик.
— Молодец, рядовой Орлов! — довольно улыбаясь, хвалил своего бойца командир роты, убирая очередную добычу в заранее припасённую сумку. — На дембель улетишь самым первым…
Лично я был холостяком и такие «подарки жене и семье» меня не интересовали. Зато другие начальнички нашего батальона были не прочь полакомиться результатами орлиной охоты. Так что наш боец старался не за страх, а за совесть. Причём делал он своё «доброе дело» без чьих-либо ценных указаний, боевых приказов или противозаконных принуждений. Рядовой Орлов исправно нёс свою военную службу и добросовестно «тащил» внутренние наряды с караулами. Просто он незаметненько исчезал без предупреждения и точно также возвращался. А потом, то есть утром, днём или вечером он с относительно честными глазами и абсолютно чистыми руками доставал из вещмешка очередной трофей, который по его словам «совершенно случайно да ещё и с таким нагло-вызывающим криком блуждал в близлежащей лесополосе»…
Но в конце августа командир подразделения капитан Малахов был направлен в город-Герой Москву на курсы повышения спецназовской квалификации. Старший лейтенант Зарипов сопровождал его в этой командировке и заступиться за ротного кормильца было некому. Только-только прибывший к нам из Приднестровья и временно исполнявший обязанности командира роты капитан Баринов ничего не знал о скрытых достоинствах рядового Орлова и потому со спокойной душой записал его в список бойцов, отправляющихся для борьбы с незаконными бандформированиями Чеченской Республики.
Наверное на новом месте службы, то есть в боевых условиях разведчик Орлов просто не смог как- либо самореализоваться, вольная его душа от нахлынувшей тоски потянулась к далёкой свободе, да и увлекла «Орёлика» за собой. А может быть он был снаряжён, то есть попросту отправлен дембелями на поиски чего-то более важного и насущного…
Пока мы перекуривали и набирались сил для очередного прочёсывания местности, из солдатских разговоров стало понятно, что в своей третьей роте пропавший боец Орлов не смог постоять за себя и дать должный отпор обнаглевшим дембелям, в результате чего его потом замечали то вечно рыскающим по батальону в поисках земных благ для своих «родненьких дедушек», то постоянно работающим в наряде по роте или столовой…
— Ох, лишь бы к чехам не ушёл! — вздохнул Пуданов.
Тут командир роты дал команду закончить перекур и отправиться на новое прочёсывание. Наши солдаты попрятали свои тлеющие сигареты в рукава бушлатов, чтобы докурить их на ходу, и молча потянулись гуськом к асфальтовой дороге. Среди них были и контрактники, и дембеля, но все они когда-то являлись молодыми и зелёными «душарами» или вечно мечущимися «куканами» или же лопоухими «слонами».[6]
Месяц назад в соседней воинской части вот так же ночью пропал молодой солдатик. Как выяснилось позже, он не выдержал побоев и издевательств своих старослужащих «товарищей» и поэтому предпочёл убежать куда глаза глядят. Несколько дней боец прятался в расположенном неподалёку заброшенном дачном массиве. Но потом голод погнал его на поиски пропитания и вскоре он был обнаружен и пойман… К сожалению, не нашими солдатами и офицерами…
Через неделю его ночью подбросили к ханкалинскому контрольно-пропускному пункту и утром беглец был замечен с проезжавшего по дороге бронетранспортёра. На окрики он реагировал лишь нечленораздельным мычанием и диким блуждающим взглядом… Солдат не мог ни встать, ни даже просто сесть и только лишь лежал на боку, спереди и сзади прикрывая окровавленными ладонями свою промежность. Он кричал ужасающим голосом, когда его попытались приподнять под руки. И с нечеловеческой силой сопротивлялся попыткам наших врачей и санитаров оторвать прижатые к телу руки… С большим трудом медикам удалось осмотреть его и прояснить весь кошмар произошедшего.
Весь период времени, пока самовольно оставивший свою часть молодой солдат находился у нашедших его «людей», всю эту неделю бойца постоянно насиловали, избивали и пытали… От этих издевательств и истязаний российский солдат сошёл с ума… При медицинском обследовании врачи обнаружили у него выбитые зубы, повреждённые внутренние органы и разорванную прямую кишку… Но самым страшным было то, что необратимые психические процессы в его мозгу раз и навсегда уничтожили всю его человеческую сущность…
Изувеченного рядового срочно отправили на вертолёте во Владикавказ и он сейчас находился на лечении в психиатрической больнице. Вся эта история была зачитана специальным приказом по всей базе Ханкала. На какое-то время дедовщина заглохла… Но проведённое военной прокуратурой расследование не нашло ни одного виновного, пострадавший солдатик был тихо списан на боевые потери и военная жизнь пошла своим обычным чередом. Дальнейшая судьба несчастного двадцатилетнего парня нам уже была неизвестна… И проходить теперь она должна была как вне юрисдикций Министерства Обороны с прочими госорганами, так и вне ответственности нашего флегматичного общества… То есть за глухими заборами спецлечебниц с короткими свиданиями с рано поседевшими отцом да матерью…
Но именно этот случай и вспомнился всем нам при первом же известии о пропавшем рядовом Орлове. Подгоняемые сорванными и издёрганными голосами своих командиров, уставшие и измотанные солдаты уже в который раз метр за метром обследовали все места, где мог схорониться затравленный дедами боец. Заброшенные развалины, крытые блиндажи и окопы, полусохранившиеся чердаки и незасыпанные подвалы, армейские КУНГи и пространства под ними, остатки радиолокационных станций на буграх и кусты вокруг них, склады и каптерки, автомобильная и боевая техника, туалеты и сваленные в кучу бревна, обе столовые и даже кирпичное здание штаба батальона, словом всё осматривалось, ощупывалось и исследовалось с предельной внимательностью… В автопарке все автомобили, бронетранспортеры и боевые машины пехоты, которые были в состоянии развернуться носом к металлическому ограждению, включили свои фары, чтобы как можно ярче осветить все вокруг. Несколько «Уралов» пытались своим светом помочь идущим цепью бойцам. Стоящие в боевом охранении два БТРа шарили лучами галогеновых прожекторов по минному полю, стремясь обнаружить бездыханное тело… Но все было безрезультатно…
Нашли рядового Орлова почти случайно и не где-то на труднопроходимой окраине, а в бывшей штабной палатке, которая пустовала с приходом холодов. Во время поисков её несколько раз осматривали солдаты и офицеры, никого в ней не обнаруживая. Когда же поступила команда «прекратить поиски до утра» в штабную малую палатку напоследок заглянул офицер, который и осветил лучом фонаря лежащую на земле вытянутую фигуру пропавшего бойца. Он дышал, но будто бы находился в беспамятстве. На своё имя он не отзывался. Не реагировал даже на пощёчины.
— Нашёлся! — послышался громкий крик. — В штабной палатке! Живой!
Эту новость услышали все солдаты и офицеры, которые ещё не ушли с отведённых им территорий. В ночной тишине сразу же послышалось радостное и оживлённое многоголосие двух-трёх сотен человек. Стремительно разлетевшееся известие означало, что долгие поиски пропавшего солдата закончились с очень даже положительным результатом и теперь можно было не беспокоиться ни о его судьбе, ни о своём завтрашнем беспокойном времяпрепровождении.
— Слава Богу! — произнёс командир первой роты. — Так!.. Личному составу — готовиться к построению на ужин. Почистить обувь и обмундирование.
Тем временем небольшая штабная палатка очень быстро заполнилась нашими командирами и начальниками, каждый из которых давал свои советы по окончательному оживлению солдатика…
