Гоголь: Творческий путь

87

В. Перетц в статье «Гоголь и малорусская литературная традиция» указывал, что любимыми типами интермедий были простоватый крестьянин, вроде Солопия Черевика из «Сорочинской ярмарки», школьник- семинарист, «пиворез», отбившийся от бурсы, который не прочь подшутить, казак-запорожец, лихо пьющий горилку, тип бойкой, речистой бабы, вроде Хиври или Солохи. См. сб. «Н. В. Гоголь, Речи, посвященные его памяти», СПб. 1902.

88

П. Кулиш, Опыт биографии Н. В. Гоголя, СПб. 1854, стр. 5.

89

М. П. Драгоманов, Малорусские народные предания и рассказы, Киев, 1876, стр. 52–54.

90

В. В. Виноградов, О языке ранней прозы Гоголя, Материалы и исследования по истории русского литературного языка, АН СССР М. 1951, т. II, стр. 109.

91

Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. III, стр. 61.

92

В. Брюсов, Испепеленный, М. 1910, стр. 28.

93

См. Г. Л. Абрамович, Народная мысль в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», Ученые записки Московского областного педагогического института, т. XIII, труды кафедры русской литературы, вып. 1-й, М. 1949. Однако никак нельзя согласиться с автором, явно преувеличивающим значение «мотива рода».

94

П. Иванов, Народные рассказы о кладах, «Харьковский сборник», IV, Харьков, 1890, отд. II. М. А. Шангин, Демон-кладовщик, «Советская этнография», 1934, № 4, стр. 109–112.

95

Следует отметить, что и «Страшная месть» первоначально предварялась особым вступлением от лица рассказчика, мотивировавшим ее включение в «Вечера» как народное предание, пересказанное одним из знакомых пасичника: «Вы слышали ли историю про синего колдуна? Это случилось у нас за Днепром. Страшное дело. На тринадцатом году слышал я это от матери, и я не умею сказать вам, но мне все чудится, что с этого времени спало с сердца моего немного веселья». Рассказчик этой легенды здесь не назван, но, судя по его предложению к Фоме Григорьевичу и Тарасу Ивановичу съездить в Киев на богомолье, он принадлежит к числу почтенных пожилых людей. Впоследствии, в окончательном тексте, это предисловие отброшено Гоголем, возможно потому, что героико-эпический «сказ» повести не соответствовал бытовому облику рассказчика.

96

В. Г. Белинский, Полн. собр. соч. т. I, стр. 301.

97

В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VI, стр. 426.

98

В. В. Виноградов, О языке ранней прозы Гоголя, «Материалы и исследования по истории русского литературного языка», АН СССР, 1953, т. II, стр. 97.

99

Н. Котляревский, Н. В. Гоголь, СПб. 1903, стр. 107.