Последнее, видимо, следовало понимать буквально. Сыр был старый и твердый, однако она все же грызла его, впадая в ярость; а в последнее время это стало ее привычным состоянием.
И все-таки Бинк старался быть ей хорошим мужем. Они поженились только год назад, и он любил свою Хэмели. С самого начала их совместной жизни он знал, что хорошие времена будут перемежаться с худыми, и вот сейчас как раз настало плохое время. Весьма плохое.
– Почему бы тебе тоже не пойти на бал, дорогая?
Она разразилась вспышкой циничного гнева.
– Мне?!.. Когда я в таком виде?!.. Избавь меня от своей тупоумной иронии!
– Но ведь ты сама напомнила мне, что бал будет костюмированный. Королева замаскирует каждого гостя в тот костюм, который предпочтет выбрать сама. Так что никто ничего и не увидит...
– Ты, жалкий и слабоумный прыщ! – взвыла она за стеной, и Бинк услышал, как что-то разбилось. Так... Теперь она уже швыряет все подряд. По-видимому, терпение у нее окончательно лопнуло. – Да как я могу пойти на бал в каком угодно костюме, когда я – на девятом месяце?!..
Именно это и тревожило по-настоящему мисс Хамелеон. Не закономерная фаза умной уродины, к чему она уже притерпелась с течением времени, а огромный дискомфорт и ограничения, которые налагала на нее беременность. Бинку удавалось гасить эти настроения во время фазы «тупая красавица», но когда она видоизменялась дальше и становилась умнее, он, вместо благодарности, слышал от нее одно: она вовсе не желает «подобного обращения» с ней, женщиной «в таком состоянии». Мисс Хамелеон панически боялась, что ребенок будет похож на нее. Или – на него. Ей хотелось отыскать заклинание, которое обеспечивало бы ее будущему ребенку некий позитивный талант – или хотя бы нормальный, – а теперь оставалось полагаться на слепой случай. Она восприняла беременность с исключительной нервозностью, и Бинка, виновника всему, так и не простила. И чем умнее она становилась, и чем больше увеличивался срок, тем более интенсивным становился ее гнев.
Впрочем, уже скоро она минует перевал и начнет становится красивее – как раз к родам. До них оставалось около недели. Быть может, ребенок родится нормальным, а возможно – и с еще более сильным талантом, чем у других, и все страхи ее окажутся напрасными. Тогда она перестанет вымещать свой гнев на Бинке.
Да, если ребенок будет нормальным... Ах, об этом лучше не думать.
– Извини, я позабыл, – пробормотал он.
– Он позабыл! – Прозвучавший в ее голосе сарказм пронзил чувствительную душу Бинка подобно магическому мечу, проникающему сквозь сырную стену домика. – Дебил! Тебе ведь хотелось забыть, верно? Почему же ты не подумал об этом в прошлом году, когда ты...
– Мне пора идти, Хэмели, – пробубнил он, поспешно отступая к двери. – Королева очень сердится, когда гости опаздывают...
Ему подумалось, что сама природа женщин такова, что они непрерывно сердятся на мужчин и низвергают на них лавины гнева. В том-то и состояло одно из отличий обыкновенных женщин от нимф – те, хоть и выглядели как женщины, но всегда были более терпеливыми к ленивым причудам представителей сильного пола. Наверное, подумал Бинк, его все же следует назвать счастливчиком – ведь его жена не обладает опасным талантом, ну, например, не умеет извергать на людей пламя или вызывать грозу.
– Отчего это Королева устраивает свою смехотворную, тупую и бессмысленную вечеринку именно сейчас? – остановила мужа мисс Хамелеон. – Да именно сейчас, когда она знает – знает! – что я не могу на ней быть?
Ах, женская логика... К чему пытаться понять ее? Всей мудрости Ксанта не хватит, чтобы отыскать толк в бестолочи. И Бинк прикрыл за собой дверь.
В сущности, вопросы его жены были сугубо риторическими – и он, и она сама знали ответы. Королева Ирис использовала каждую возможность, чтобы подчеркнуть свой статус, и сегодня как раз – годовщина этого статуса. Формально бал устраивался в честь Короля. Однако вечно занятого Трента мало волновали театральные эффекты, и его наверняка не будет на торжествах. То есть в действительности – это бал Королевы; и хотя она не в состоянии заставить Короля присутствовать на празднике, горе тому придворному, у которого появилось бы искушение тоже не явиться. Бинк как раз и был таким придворным.
«Но почему же так?» – спрашивал он себя, угрюмо бредя к дворцу. Ему ведь было обещано стать важной персоной – Королевским Исследователем Ксанта, в чьи обязанности входило изучать тайны магии и докладывать о своих открытиях непосредственно Его Величеству. Но из-за беременности жены, из-за массы мелких домашних дел Бинку так и не удалось пока приступить к настоящей работе. И винить в том он мог только самого себя. Воистину, он должен был предвидеть, к каким последствиям приведет его решение завести ребенка. Ведь до сих пор предстоящее скорое отцовство волновало его меньше всего на свете. Однако же Хамелеон-красавица была женщиной, способной затуманить разум любого мужчины и возбудить его до... Ну да что теперь об этом вспоминать...
Ах, ностальгия! Ах, прошлое! Когда любовь была новой, беззаботной, бесхитростной, когда не ощущалось никакой ответственности! Хамелеон-красавица напоминала нимфу...
Нет-нет, это – ложные воспоминания. Жизнь его, до того, как он встретил эту женщину, вовсе не была такой уж простой. Ведь ему понадобилось трижды увидеть ее в разных ипостасях, прежде чем он узнал ее окончательно. Он тогда боялся, что у него нет никакого магического таланта...
Вокруг него неожиданно все замерцало... и внезапно внешность Бинка изменилась. Появился маскарадный костюм, посланный Королевой. Физически и умственно Бинк остался прежней личностью, но выглядел теперь как кентавр. То была созданная Королевой иллюзия, и сейчас он мог вступить в придуманную Ее Величеством игру: она изобрела ее благодаря своей неистощимой способности устраивать людям разные мелкие пакости. Прежде чем попасть в бальный зал, каждый из гостей должен по дороге угадать личности как можно большего числа других гостей, и угадавшего больше всех ждет приз.
В дополнение ко всему она создала вокруг замка Ругна фальшивый лабиринт. И теперь, даже если у кого-то и нет никакого желания участвовать в ее игре «угадайке», он все равно вынужден отыскивать дорогу в этой гигантской головоломке. Проклятая Королева!
Однако ему, Бинку, как и всем остальным, придется пройти весь путь до конца. Король мудро не вмешивается в домашние дела, предоставляя супруге вволю тешить свое тщеславие.
