— А у тебя тоже ноги ничего, — неожиданно раздался сзади голос Айрин. — И вообще ты красивый.
Дор, сам того не желая, покраснел...
Путешественники зашагали на юг, но прошло немало времени, прежде чем Дор сумел победить страх и оглянуться. Этот миленький цветочек...
Чет вдруг остановился.
— Что это? — спросил он.
Путники увидели табличку, врытую в землю. На табличке аккуратными буквами было написано: «ПРВ ВСЕГДА ЛЕВ».
Все были озадачены, но не торопились узнать, что означает таинственная фраза. В конце концов Дор решился и спросил у таблички: — Есть поблизости что-нибудь страшное?
— Нет, — ответила табличка.
Пошли дальше и вскоре вышли к поросшей густым кустарником топи. Если Дор и Айрин могли бы кое- как протиснуться между кустами, то Загремелу и особенно Чету и пытаться не стоило.
— Маленький труд — и готов пруд, — пробасил Загремел и потянулся к кустам гигантской пятерней. Верно, если выдрать кусты и деревца, получится более или менее открытое пространство, залитое мутной водой.
— Нет, давайте сначала попробуем обойти, — предложил Дор. — Король Трент не любит, когда дикие заросли уничтожают почем зря. Кроме того, если Загремел начнет шуметь, сбегутся окрестные чудовища.
Пошли в обход и вскоре наткнулись... на новую табличку.
«ЕСЛИ ТЫ ПРВ, ТО ХОДИ, ГДЕ ПОЖЕЛАЕШЬ».
Табличку огибала удобная сухая тропинка, слегка приподнятая над топью.
— Что-нибудь угрожающее есть? — снова спросил Дор.
— Как знать, как знать, — загадочно ответила табличка.
Зашагали дальше. Едва углубились в чащу, среди деревьев что-то зашуршало, в болоте что-то захлюпало.
— Что за шум? — спросил Дор, но ответа не получил. Дор умел разговаривать только с мертвой природой, а лес был буквально напичкан живой: сам лес, зеленая ряска на поверхности болота, переплетения корней под ногами...
— Ну-ка я попробую, — решил Гранди. Гранди заговорил на языке деревьев и вскоре сообщил: — Это просто стрелоухи и страннохвосты. Они не тронут, если не поворачиваться к ним спиной.
Шуршание и хлюпанье стали громче.
— Но эти стрелохвосты, кажется, нас окружают! — крикнула Айрин. — Как же не поворачиваться спиной?
— Надо глядеть сразу во все стороны, — догадался Чет. — Я буду смотреть вперед, Гранди, сидя у меня на спине, — назад. Остальные могут выбрать направление по вкусу.
Так и сделали. Загремел смотрел налево, Айрин и Дор — направо. В зарослях шумело по-прежнему, но шум не приближался.
— Пора отсюда выбираться! — решила Айрин.
— А как же эти самые првы ухитряются здесь существовать? — задумчиво спросил Дор. — Я не сомневаюсь, что они ходят именно по этим тропам.
Дор сразу же получил ответ. Появилась очередная табличка: «ЕСЛИ ТЫ ПРВ, ТО ТЫ ЦАРЬ ДЖУНГЛЕЙ».
Вряд ли стрелоухи и страннохвосты осмеливаются тревожить царя.
— Меня все больше и больше интересуют эти самые првы, — задумчиво проговорила Айрин. — Занимается ли прв охотой? Забавляется ли с себе подобными? Ест ли? Спит? Вообще, кто он такой?
Путники заторопились дальше и наконец вышли из чащи. Но там их ждала новая табличка: «И ВОЗЛЯЖЕТ ПРВ РЯДОМ С ОВСОЙ».
— Что еще за овса такая? — в который раз удивилась Айрин.
— Здесь ошибка, — указал Чет. — Не овса, а овца. Овца — это такое обыкновенское животное. Говорят, оно безобидное, мягкое и лохматое. Но глупое.
— Првы, я думаю, только дурами и питаются, — мрачно пробормотала Айрин.
Глубоко озадаченные, они пошли дальше и добрались до южной оконечности острова. Ученый юноша Чет объяснил так: вдоль всего побережья Ксанфа тянется полоса барьерного рифа, постепенно переходящая в цепочку островов. Для них, лишившихся лодки, путь с острова на остров — самый лучший, самый безопасный. Сухопутных чудовищ на островах не так уж много — тут им просто не на кого охотиться, — а морские не могут забраться дальше берега. Но и здесь надо держать ухо востро. Слава Богу, остров Првов, так сказать, подходил к концу.
Вот уже и пляж показался. Но что это? Новая табличка!
«СЕМЕЙСТВО ПРВОВ».
И туг же раздалось рычание. Кто-то направлялся в их сторону — а кто именно, сомневаться не приходилось.
— Кто хочет встретиться с семейством првов? — спросил Чет. Мог и не спрашивать.
— А поплавать вон с теми кто хочет? — вопросом на вопрос ответил Гранди.
Глянули в сторону моря. Пока они прислушивались к рычанию на суше, в воде появилась целая стая тигровых акул — у каждой голова тигра и плавник-парус. Акулы подплыли совсем близко к берегу. Можно было расслышать, как от голода урчат их желудки.
— Кажется, мы снова оказались между драконом и дюной, — грустно заметил Гранди.
— Я могу справиться с акулами, — заявила Айрин. — У меня есть семечко акулиста.
— А у меня гипнотыква, — вспомнил Чет. — Сгодится для битвы с првами.
— Загремел не пугается — храбро сражается, — сжал кулачищи огр.
— Семейство првов может насчитывать до двадцати особей, — вспомнил Чет. — Полдюжины ты, положим, отвлечешь, зато остальные займутся нами, и с превеликим интересом.
— А может, их гораздо меньше, — робко возразила Айрин.
— Нет, нужно сматываться! — пискнул Гранди. — Эх, когда я был настоящим големом, не беспокоился о своей шкуре.
— У тебя раньше и шкуры-то не было, — презрительно хмыкнула Айрин.
Но сматываться было некуда. Единственный путь — вдоль моря, но акулы плыли вдоль берега, не отставая ни на шаг.
— Так мы ни от одной опасности не избавимся, — сказала Айрин. — Все, сажаю акулиста. — Она бросила семечко в воду и приказала: — Расти!
Чет вытащил гипнотыкву — он сохранил ее во всех передрягах — и прикрыл ладонью глазок: — Была не была, покажу ее первому же прву.
— А я второму наподдам, чтобы не перся по пятам, — пообещал Загремел. — Огр друзей не оставит — прва он на место поставит.
— Ты же волшебник, — воззвал Гранди к Дору, — сделай что-нибудь.
Дор не верил в свои силы, но решил попробовать.
— Эй, кто-нибудь, как отсюда выйти? — спросил он.
— Кто-нибудь — это я, песок, — отозвался песок. — Выход есть.
— Ну, говори! — обрадовался Дор.
— Знал бы, сказал бы, — прошелестел песок.
— С ума сойдешь с этими тупицами! — охнула Айрин.
— С таким сыпучим умом и ты соображала бы не лучше, — обиделся песок.
— Да не ты тупица, шут с тобой, а он, Дор! А еще волшебником себя называет. Разговоры разговаривать умеет, а как до дела доходит...
— Сначала ты сказал, что знаешь выход, а потом сказал, что не знаешь. Объяснись, — потребовал у песка Дор.
— Я знаю, что моя соседка-кость — вон она валяется — знает, где выход.
