день.
— Как, и у вас в ходу здешняя мелочь? — спросил Икабод. Что-то его сильно удивило.
— Здешняя мелочь? — в свою очередь удивился Дор.
— Полушки, двушки, — начал объяснять Икабод. — При помощи двушек звонят по телефону. Пятачки бросают в метро...
— А у нас в Ксанфе полушки и двушки охотятся на людей, а на пятачки и в самом деле ловятся нимфы. Бросишь перед ней пятачок, она и остановится. На пятачок ловится нимф пучок, как у нас говорят.
— О, у меня пятачков полный кошелек, — обрадовался Икабод. — Если я окажусь в Ксанфе...
— Сразу наловите себе нимф, — догадался Гранди. — Мозгов у них маловато, зато ножки, скажу вам, высший класс! — Гранди быстро отодвинулся от принцессы, опасаясь затрещины.
— О, я хочу побыстрее очутиться в Ксанфе! — воскликнул Икабод и снова взглянул на принцессу, точнее, на ее ножки.
— Поиски родителей мне дорого обходятся, — недовольно проговорила Айрин. — По пути все так пялятся на мои ноги, что они вскоре, чего доброго, просто покроются волдырями. — Айрин как будто жаловалась, но при этом и гордилась. — Не пора ли нам отправляться? — спросила она.
Икабод и Арнольд обменялись рукопожатиями. Повинуясь внезапному порыву, Дор извлек из кармана блестящий кружочек — монету из сокровищ погибшего пирата.
— Прошу вас, сэр, примите эту монету в знак нашей благодарности, — сказал Дор и положил монету на ладонь Икабода.
— Чистое золото! — восхищенно произнес Икабод. — Кажется, настоящий испанский дублон! Нет, я не могу принять. Это слишком дорогой подарок.
— Прошу вас, Икабод, возьмите, — вмешался Арнольд. — Дор сейчас временно исполняет обязанности короля Ксанфа; отказаться от королевского подарка — значит нанести обиду целому королевству.
— Но такой дорогой подарок... — колебался ученый.
— А давайте обменяемся? — предложил Дор. — Вы мне пятачок, а я вам дублон. Сделка, как я считаю, вполне достойная.
— Что вы! — замахал руками ученый. — Золотым монетам здесь цены нет, а пятачки иногда просто валяются под ногами.
— А в Ксанфе — наоборот, — пояснил Арнольд. — Золото там не ценится, а пятачки очень уважаемы. Пожалуйста, примите.
— А вдруг какая-нибудь нимфа купится и на дублон, — пискнул сбоку Гранди.
— Вполне возможно, — согласился Икабод. — Правда, если это случится, магия здесь будет ни при чем. Просто женщины любят роскошь. Ну ладно, я согласен на обмен с вами, король Дор, — сказал Икабод и протянул ему пятачок.
— Вы помогаете нам в поисках короля Ксанфа и моего отца, — промолвила Айрин. — За бесценную помощь бесценный подарок.
Айрин подошла к Икабоду и поцеловала его в щеку. Ученый застыл, словно взглянул на горгону, потом ошеломленно улыбнулся. Сколько раз в жизни сухаря и отшельника Икабода целовали девушки? Может, это впервые?
Вечерело. Икабод порылся среди вещей и отыскал два покрывала. Кентавр и огр должны были прикрыться ими. Когда они вдвоем вышли из библиотеки, их можно было принять за двух рослых служителей музея. Служители несли какой-то ящик — на самом деле это был прикрытый тканью круп кентавра. Маскировка сработала не хуже заклинания: на них никто и не оглянулся.
Путешественникам предстояло вернуться назад, в Ксанф.
Глава 9
Король Перехитри
Но в замок Ругна путешественники не вернулись. Они дошли до северо-западной оконечности Ксанфа, до перешейка, связывающего Ксанф с Обыкновенией, перешли границу и разбили лагерь. Родная волшебная страна снова окружала их, и каждый спокойно занялся привычным делом. Айрин собирала семена — ее коллекция за последние дни сильно обеднела; Загремел свалил дерево-пивнушку, хлебнул пивка, а из поверженного ствола начал мастерить лодку; Арнольд и Дор то и дело переходили на соседнюю, обыкновенскую сторону и выведывали у песка, какие люди, в каких одеждах по нему недавно проходили. Поскольку на обыкновенской стороне каждый раз все менялось, песок каждый раз отвечал по-разному. Пользуясь ответами песка, Арнольд пытался понять, в какой точке своей истории сейчас находится Обыкновения.
А перемены происходили непрерывно. Два путешественника, пересекшие границу почти друг за другом, свободно могли оказаться в различных эпохах обыкновенской истории. Это похоже на реку, по которой плывут лодки, объяснил Арнольд. Один путешественник успел сесть в лодку, второй опоздал. Ему досталась следующая. Ушедшая лодка — ушедшее историческое мгновение. Тому, кто остался на берегу, его не догнать. Король Трент уплыл на лодке, именуемой Европа, — так, во всяком случае, предполагали путешественники. Он уплыл в эпоху, называемую средневековье. Путешественники во главе с Дором в прошлый раз, наоборот, сели в лодку под названием Америка и поплыли в современность. Кто куда попадет, решает случай; вполне возможно, законы в области перемещений существуют, но их никто не знает. А зачем же Арнольд и Дор совершали эти набеги на обыкновенский пляж? Расспрашивая песок, они пытались подготовить будущий переход, то есть найти такое сочетание обыкновенского географического места и обыкновенского исторического времени, которое позволило бы им с наибольшей вероятностью оказаться именно там, где они стремились оказаться. Если опыт в конце концов удастся, перед ними распахнется своего рода дверь, пройти сквозь которую им придется как можно быстрее. Арнольд проделал несколько экспериментов и установил, что дверь открывается на время — от пяти минут до часа; правда, ее можно придержать, и она пробудет открытой столько, сколько понадобится проходящим. Третий день пошел, а они все еще сидели около границы. Их начала одолевать скука. Айрин собрала нужные семена; теперь ей нечего было делать, и она дулась на всех и каждого. Загремел закончил мастерить лодку; хорошая получилась лодочка, надежная. Гранди собрал целый мешок местных сплетен. Арнольд и Дор продолжали совершать свои краткие вылазки.
— Что ты видел недавно? Кого видел? — спрашивал Дор у песка. Вопрос этот он задавал сто раз на дню. Вот и сейчас, на третий день, Дор спросил о том же.
— Видел я человека в скафандре, — ответил песок, употребив какое-то странное слово. Песок был все тот же и при этом каждый раз новый. — У человека из головы торчала маленькая антенна, — продолжил песок, — как у муравья. Человек в скафандре с антенной переговаривался со своими товарищами, но при этом не издавал никаких звуков.
Дор задумался, представил себе этого загадочного человека и решил, что это не тот, кого они ищут. Может, беднягу в скафандре попросту заколдовали, желая сотворить из него какое-то не* человеческое существо.
В очередной раз Арнольд и Дор вернулись в Ксанф ни с чем. Дверь, за которой ходят люди в скафандрах, им не подходит.
Море тоже постоянно меняло цвет. Оно было красноватого цвета, когда они в первый раз прибыли на перешеек, и осталось красноватым, когда они вернулись из Обыкновении. Но потом море стало менять цвет. Голубое... желтое... зеленое... белое... Постепенно вода обрела оранжевый оттенок, переходящий в фиолетовый. Когда море стало густо-фиолетовым, Арнольд и король Дор снова перешли границу.
— Ну, кого видел? — спросил Дор у песка в сто первый раз.
— Ходил тут один. В шкурах, — неохотно прошуршал песок.
Опять не то! В который уж раз король и архивариус вернулись на свою сторону ни с чем.
— Хотелось бы все поскорее выяснить, — вздохнул ученый, — но жизнь диктует свои условия. Я всячески стараюсь понять, но, как видишь, пока безуспешно. Может, я просто слишком мало знаю...
— Мы втянули тебя в неприятную историю, господин Арнольд, — склонил голову Дор. — Я сожалею...
— О, что ты, совсем наоборот! Жизнь у меня сейчас интереснейшая, задачи стоят увлекательнейшие. Я просто горю желанием разгадать загадку исчезновения короля Трента. А что до временных неудач... Ведь мой предмет — археология, друг мой, а там полно загадок и тайн; и требуются подчас годы... Я привык...
