есть Маман...
— По мне он смахивает на Папана. Боюсь, это ложный след. Странный субъект... Окурки собирает...
— Может, разыгрывает из себя сумасшедшего?
— Едва ли. Какой смысл ему привлекать наше внимание своим идиотским хобби!
Войдя в кабинет, который ему отвели, Ковачев механически снял трубку, чтобы позвонить генералу Маркову. И тут же ее положил. Что нового мог он сообщить? Какую свежую идею подкинуть? Да, две машины патрулируют ночью по шоссе возле Золотых песков, но «они» могут снова выйти в эфир хоть через неделю, хоть через месяц, а могут и вообще не выйти. Или выйдут в дневной суете. А этот Галлиган, единственная находка, по всей вероятности был безобидный чудак-одиночка, не более...
И все же Ковачев позвонил:
— Никаких новостей, товарищ генерал. Главное наше занятие — лежать пока что на песочке и доводить до кондиции загар.
— Что-то вы быстро выкатились на дорожку, по какой прогуливаются отдыхающие у моря болгары.
— Не ради прогулок, а единственно службы ради. Просто мы. должны целыми днями быть на пляже, рядом с нашими подопечными. А что, если и вам переправиться сюда? И пободаете нас, и дадите какое-либо ценное, как всегда, указание.
— Не искушай меня без нужды. Коли дойдет до ЦэУ, я уж не упущу возможность. Продолжайте и докладывайте каждое утро.
В оперативном помещении часами, а то и днями царило абсолютное спокойствие. Приборы следили за официально разрешенными передачами, контролировали их согласно эталонам, и только мягкое свечение экранов и едва уловимый ухом шум реле подсказывали, что аппаратура, хотя и дремлющая, задействована. А людям ничего другого не оставалось, как только любоваться этим странным техническим пейзажем. Но появись в эфире незарегистрированный передатчик — и в тот же миг с внезапностью взрыва все оживет: и аппараты, и люди с максимальной скоростью и напряжением начнут действовать.
Ровно в полночь опять вышел в эфир тот же самый передатчик. Но это никого не удивило. Сигналы на сей раз были записаны с самого начала. И едва пересеклись два луча, дежурный, не дожидаясь третьего, уже сообщил в управление:
— Внимание, та же самая станция. Наши машины движутся по направлению к Краневу.
К счастью, машины оказались по разные стороны от точки пересечения, на том же шоссе, только в нескольких километрах от прежнего места, и спустя буквально секунды уже неслись на предельной скорости.
В той, что летела от Балчика, Петев поддерживал постоянную связь по радиотелефону. Третий луч пеленгатора уже уточнил нужное место. И в этот момент шифрованные сигналы прекратились.
— Жми на педаль! Газуй! — задыхаясь, подгонял Петев шофера. — Он уже вырубился, пойми! Еще немного! Эх, не упустить бы!
Шофер так газовал, что на каждом повороте они рисковали опрокинуться в кювет. Когда вылетели на очередной холм, Петев скомандовал:
— Теперь потише! Где-то здесь, недалеко.
Шофер сбросил газ, и вскоре они заметили вдали одну-единственную машину. Она стояла на обочине с зажженными задними огнями.
При их приближении неизвестный шофер совершил маневр: выехал поперек шоссе, будто вознамерился его перегородить. В свете, фар был отчетливо виден одинокий мужчина за рулем. Впечатление, что им хотели преградить путь, вскоре рассеялось. Стало ясно, что шофер хотел всего лишь развернуться. Огромный американский автомобиль с австралийским номером, который Петев тотчас записал.
— Посигналь ему, будто мы нервничаем. Пусть поймет, что спешим, а он перегородил дорогу.
Шофер несколько раз просигналил, а мужчина в ответ помахал приветливо рукой, как бы пытаясь извиниться. Развернувшись, он поехал в сторону города. Петев начал доклад по радиотелефону.
Рано утром Ковачев собрал в кабинете Петева, Дейнова и Консулова.
— Передатчик находился в автомобиле марки «плимут», австралийский номер АУС фау эм 46-57, — начал полковник. — Шофера зовут Дэвид Маклоренс, австралийский гражданин, пересекший нашу границу на рассвете 12 июля со стороны Греции через погранпункт Кула. Заметьте, в тот самый день, когда засекли первую шифровку. Вместе с Маклоренсом в машине приехала и Эдлайн Мелвилл, тоже австралийская гражданка. Сегодня оба они разместились в отеле «Интернациональ», в двух соседних номерах: 1305 и 1307...
— Доподлинно известно, что это именно та самая машина? — поинтересовался Дейнов.
— Мы прибыли к запеленгованному месту ровно через минуту после прекращения сигналов, — доложил Петев. — И по пути не встретили ни единой машины. Со стороны Варны двигался капитан Консулов — он тоже никого не видел. Стало быть, сомнений нет. К тому же, заметив нас, Маклоренс сразу же смылся с запеленгованного места. Повторяю, сомневаться здесь бессмысленно.
— А этот... Маклоренс, — спросил Ковачев, — он что из себя представляет?
— Ему тридцать пять лет. Крупный, атлетически сложенный господин с немного флегматичным, я бы даже сказал, туповатым видом, — впервые отозвался Консулов. Он проследил Маклоренса до самой гостиницы и имел возможность разглядеть его вблизи.
— Да это же явно Маман! — с энтузиазмом воскликнул Дейнов.
— Ну как же! Собственной персоной, — усмехнулся Консулов. — Стало быть, Маман, да? Вы, значит, тешите себя такими догадками? А я все же задался бы вопросом, с чего это он на своем австралийском рыдване прикатил к нам. То ли пляжей у них нет, то ли соблазнился обслугой «Балкантуриста»? И почему притащился именно из Австралии, а?..
— Хочу ознакомить всех с текстом ночной радиограммы, — счел нужным вмешаться Ковачев. — Она тоже на английском. Шифр идентичен, по этой части наши коллеги не встретили затруднений. Итак:
«ДОН БОНИФАЦИО СТАРЫЙ НИКТО И КОКО С ЖЕЛЕЗНЫМ ВОЛКОМ УЖЕ В ОТЕЛЯХ У НАС ЖДУ ПАРОЛЯ МАМАН».
— Значит, еще четыре персоны пожаловали сюда, а пароля ждут уже шестеро. Приличная компания! Что же их сюда привело? Что же касается...
Эти размышления Дейнова были прерваны возгласом Ковачева:
— Погоди, погоди! Откуда набралось их вдруг шестеро?
— Ну... эти... Маклоренс и его возлюбленная, что из Австралии... двое... старый Бонифацио — трое, Никто, Коко и Железный Волк. Шестеро!
— Значит, и Никто зачисляется в компашку, да? — спросил Консулов.
— И Никто, и Железный Волк, и Коко — все это псевдонимы...
— Достаточно, Дейнов, я понял. А вы, Консулов, что скажете?
— Похоже на розыгрыш, товарищ полковник. Особенно если иметь в виду этот элементарнейший шифр. Текст уж больно несерьезный. А дон Бонифацио сильно смахивает на дона Базилио.
— А на что смахивает «жду пароля»?
— Тоже с гнильцой товар. Слишком ясно и категорично.
— Да, но все же зашифровано, — возразил Ковачев.
— Зашифровано, но так, чтоб мы сразу все поняли. И этот легко опознанный автомобиль с передатчиком, и сам радист — все это или какой-то идиотизм, полная глупость, розыгрыш, или... серьезнейшее дело...
— Продолжайте, Консулов.
— Дон Бонифацио старый — это, несомненно, адрес. Бонифацио старший — отец Бонифацио младшего. Такое на Западе практикуется. Для меня загадочнее Коко и Никто. Железный Волк вызывает ассоциации с техникой. Может быть, речь идет о какой-либо аппаратуре, уже установленной Коко в нескольких номерах гостиничного комплекса.
