обсохло к его возвращению, надел босоножки Сандры Робертс, быть может, даже ее носочки, вылез через окно ее спальни и оставил нам на удивление ясный след. На пляже, на том месте, где след оборвался, убийца снял босоножки и носки и взял их в руки, так что наша собака, естественно, потеряла след. Потеряла совсем. Вы были свидетелями. Возможно, у того человека была с собой доска или полотенце, метелка для смахивания пыли или что-то в этом роде, возможно, он просто сделал два-три длинных прыжка. Во всяком случае, ему удалось уничтожить дальнейшие следы своих ног, ведшие к воде. По воде, вдоль берега убийца вернулся в «Клифтон». Вы только представьте себе, — продолжал Кеттерле, бросив взгляд на затаивших дыхание слушателей, — каково было здесь, в ванной комнате, натягивать одежду на голое, еще влажное тело. Наверняка убийца проделал это в темноте и потому в состоянии сильнейшего нервного напряжения перепутал босоножки. Как много ненависти необходимо было вложить во все это, а потом еще спихнуть труп через подоконник прямо в багажник вплотную подогнанной к дому машины. Скрюченное положение, в котором убитая лежала в багажнике, она сохранила и после того, как ее бросили в воду у причала «Ратенауштрассе» в Альстердорфе, а потом еще подтолкнули длинным багром к лодочному сараю сенатора.
Комиссар отошел от кафельной стенки, к которой прислонялся все это время.
— Вот так оно было, — сказал он.
— Вы колдун, — пробормотал Брабендер и содрогнулся.
— Я вполне понимаю вас, господин доктор, — сказал Кеттерле. — Ваша любовная связь с женою доктора Лютьенса, вашего коллеги, никогда не выявилась бы, не будь этого убийства. Представляю, как вы испугались, узнав, где была убита Сандра Робертс. Уверен, что вы никогда не были в летнем домике семьи Лютьенс. Однако вы знали о его существовании. Да и вообще вы обо всем узнали раньше меня. Самое позднее, сегодня в три часа дня, когда позвонили Брацелесу.
Серые стальные глаза комиссара впились теперь в Брацелеса.
— Вы, Брацелес, знаете, кто убийца. Вы оба решили скрыть это от нас. Но номер не прошел. Так говорите.
Брацелес до боли закусил губу.
— Это ужасно, — пробормотал он. — Я не могу. Пощадите.
Ресницы его задрожали, и он провел рукой по шее, словно ворот вдруг стал ему тесен. Только теперь все заметили, как жарко в доме. Кадулейт наладил отопление по высшему разряду.
— Фрау ван Хенгелер, — спросил комиссар, — машинописное бюро в Куксхафене печатало только адреса на конвертах для ваших проспектов или занималось также рассылкой?
— Они выполняли всю работу, — сказала Виллемина ван Хенгелер. — Я не имела к этому отношения с тех пор, как передала им списки адресатов.
Кеттерле утвердительно кивнул.
— Итак, — сказал он, — убийцей является тот, кто выслал отсюда проспект непосредственно Сандре Робертс и кто в субботу в ноль часов две минуты не слышал звонка с телеграфа, хотя должен был слышать его.
Голос Брацелеса охрип от волнения:
— Мне кажется, в некоторых пунктах вы все-таки ошиблись, — выдавил он, запинаясь, и вытер пот со лба.
Всеобщее молчание свидетельствовало, что остальные думали так же.
Комиссар молча извлек из кармана конверт, найденный в письменном столе Рихарда Робертса, и передал его Брацелесу.
— Вы можете расшифровать почтовый штемпель, Брацелес?
Ханс-Пауль уставился на конверт, а затем беспомощно взглянул на фрау ван Хенгелер.
Ее тихий вздох нарушил тишину. Она тут же овладела собой. Но для этого ей пришлось за что-то ухватиться.
— Это здешний почтовый штемпель, — тихо проговорила она. — Комиссар не ошибся ни в чем.
Вид у нее был ужасный.
— Итак, вы признаете свою вину, миссис Робертс? — спросил комиссар, медленно поворачиваясь к ней всем телом.
Несмотря на блистательную речь защитника, суд присяжных отказался признать смягчающие вину обстоятельства. Присяжные не приняли во внимание и то, что Юлией Робертс двигали не корыстные интересы, но фанатичная, почти животная любовь к дочерям. Не растрогал их и тот факт, что в завещании Юлия Робертс назначила девушку Хайде единственной наследницей собственного ее имущества, прежде всего пансиона «Клифтон».
Медицинское заключение, подтверждавшее тяжелое заболевание убийцы, обрекавшее ее на скорую смерть, объяснило в какой-то мере смелость и безоглядность преступления, но, с другой стороны, высветило хладнокровие, с каким было задумано и осуществлено убийство, в еще более беспощадном свете.
Загадочное исчезновение обвиняемой 27 марта 1956 года лишь усилило догадку, что нынешнее преступление если не во всех деталях, то в основных своих контурах задумано было уже тогда. Ее исчезновение послужило впоследствии моделью убийства Сандры Робертс. Наиболее отягчающим обстоятельством присяжные сочли смерть ее бывшего мужа, сенатора Рихарда Робертса, хотя в итоге все- таки не стали указывать в приговоре, что смерть сенатора также входила в планы убийцы.
Приговор гласил: пожизненное тюремное заключение.
Юлия Робертс от обжалования отказалась.
По ходатайству доктора Брабендера ей разрешили отбывать заключение в тюремном госпитале. Она умерла на тринадцатой неделе после вынесения приговора.
МАТТИ ЮРЯНА ЙОЕНСУУ
СЛУЖАЩИЙ КРИМИНАЛЬНОЙ ПОЛИЦИИ
РОМАН
© 1976 Matti Yrjana Joensuu
ГЛАВА 1
Харьюнпя, сотрудник отдела по борьбе с насилием, просыпался обычно в десять. Пробуждение для него было всегда мучительным делом — неважно, раньше или позже. Но если он спал дольше десяти, это уже вызывало головную боль, которая и сегодня давала о себе знать пульсацией в затылке. Посидев немного на краю кровати и потрогав затылок, он почти убедил себя, что не пойдет в бассейн, не говоря уже о пробежке. Физические упражнения были для него вообще занятием не из приятных, и, кроме того, он казался себе смешным, когда в спортивном костюме и шапочке, кисточка которой упрямо колотилась о голову, он семенил трусцой по центру Хельсинки. Поразмыслив немного для проформы, он окончательно решил провести весь день дома.
Уборка постели затянулась надолго, ибо Харьюнпя то и дело присаживался, поджав под себя сухопарые ноги, и пытался вспомнить сон, который он видел, а от сна в памяти осталось немного — лишь то, что он, выполняя служебные обязанности, ходил по пристанционным железнодорожным путям и собирал в пластмассовый мешок остатки человека, попавшего под поезд. Конца сна он так и не вспомнил. Харьюнпя
