Как след может светиться черным?
— А какой еще цвет подходит огру? — спросил Загремел. Он не видел следов, но решил не заострять на этом внимание. — Теперь надо разыскать следы Танди. — Он коротко улыбнулся. — И надеюсь, они не будут вопить.
— Да, разумеется, — согласилась Чем. — Ее след должен начинаться там, где мы пересекли границу; там и надо искать. — Она направилась назад, но внезапно остановилась. — Занятно...
— Что занятно? — Загремел сознавал, что Пустота коварна и потенциально опасна. И если Чем начала проникаться здешним духом, значит, ее нужно спешно переубедить. От этого может зависеть само их существование.
— Похоже, я наткнулась на стену. Ее не видно, но она мешает мне пройти.
Стена. Ну, это ничего, это препятствие физическое, а не интеллектуальное, а потому значительно менее опасное. Лучше уж бороться с подобными препятствиями, чем утруждать себя абстрактными логическими построениями. Загремел подошел к Чем — и сам уперся в стену. Она была невидимой, как и говорила Чем, но, проведя по ней рукой, Загремел ощутил шероховатый камень. Стена явно построена из огроупорного материала, или он слишком ослабел, чтобы разрушить ее. Странно.
Его интеллект рассудил иначе. Если предметы в Пустоте являются не тем, чем кажутся, возможно, это справедливо и по отношению к стене. Ее может вообще не существовать; если не верить, что эта стена есть, можно пройти сквозь нее. Но если он сумеет уничтожить столь прочную стену одним мысленным усилием, что же произойдет с прочими вещами в Пустоте, такими, как интеллект косящих глаз? Лучше не пытаться не верить.
— Что ты чувствуешь? — спросила Чем.
— Прочную каменную стену, — сказал он, решившись. — Боюсь, нам трудно будет выбраться из Пустоты.
Загремел подумал, что интеллектуальное уничтожение стены способно вызвать гибель вторгшихся в Пустоту; возможно, эта преграда все-таки материальна. Ему придется полностью использовать свой мозг, но оставаться настороже, чтобы не запутаться и не заблудиться в иллюзиях этих иллюзий.
— Но должен же быть выход, — с явно фальшивой уверенностью заявила Чем. Так же как и Загремел, она подозревала, что сейчас они в большей беде, чем когда на них напал провальный дракон или когда под ними начала трескаться лава. Равновесие мыслей и чувств было сейчас столь же важно, как тогда — физическое равновесие. — Первым делом мы должны догнать Танди; потом мы сможем заняться поисками выхода.
По крайней мере очередность действий она определила правильно.
— Мы можем отыскать ее следы, если повернем в сторону. Теперь мы понимаем, почему она не вернулась. Эта стена проницаема с внешней и непроницаема с внутренней стороны Пустоты. Как лесная тропинка, ведущая только в одну сторону.
— Да. Мне всегда нравились такие тропинки. Настолько же, насколько мне не нравится эта стена.
Чем свернула в сторону, чтобы идти вдоль стены. Она не видела ее и не слишком отчетливо чувствовала, но пройти сквозь нее не могла. Загремел же не видел светящихся следов, но знал, что они приведут их к Танди.
Эти иллюзии казались более материальными, чем иная реальность. Иллюзии королевы Ирис казались реальными, но сквозь них можно было пройти. Иллюзии Пустоты казались нереальными, но проникнуть сквозь них было нельзя. Действительно ли все они развеются, как только он позволит себе вычислить, какова истинная природа Пустоты? Если в действительности здесь ничего не существует, как же может стена преградить им путь? Загремел не мог избавиться от опасных мыслей!
Вскоре Чем обнаружила следы Танди — ярко-красные, как сообщила она. Следы вели на север, в глубину Пустоты.
Они пошли по этому новому следу. Невидимая стена шла за ними — Загремел несколько раз проверял. Каждый раз, когда он пытался повернуть на юг, он не мог этого сделать. Можно было только продолжать путь на север — или повернуть на восток или запад. Это обеспокоило его больше, чем если бы он оставался тупым огром. Ему не нравилось путешествовать по подобию одностороннего тоннеля — слишком похоже на путь в логово голодного дракона. Нет, как только он найдет Танди, нужно немедленно выбираться из Пустоты. Может, ему удастся пробить дыру в стене парой хороших ударов огрского кулака.
Однако тут снова вмешались косящие глаза со своей особой точкой зрения на проблему. Что, если Пустота представляет собой огромную воронку, в которую так легко и приятно скатиться, но выбраться невозможно? Тогда стена вовсе не обязательно является настоящей стеной, она просто внешний край этой воронки. Разбить ее ударом кулака означало расколоть ту самую землю, на которой они с Чем стояли, и они неудержимо покатятся все вниз и вниз... И ни одного шанса вернуться.
Как же устроить так, чтобы выбраться из ловушки самому и вытащить своих друзей? То, что никому не удалось выбраться отсюда, поскольку их никто не предупредил, выглядело дурным предзнаменованием! Что ж, в таком случае он станет первым в Ксанфе, кто расскажет об этом.
Можно ли здесь найти большую птицу вроде рок, которая перенесет их по воздуху? Загремел сомневался в этом. Кроме того, побывав несколько раз в неприятных переделках в воздухе, он не слишком доверял воздушным перелетам и уж тем более таким большим птицам, как рок. Кстати, чем они питаются?..
Какой же еще выход можно найти? Ему пришла в голову идея, которая могла сработать именно здесь, в Пустоте. Возможность использовать силы Пустоты против самой Пустоты, вместо того чтобы сражаться с этими силами. Это и нужно испробовать — когда придет время.
— Там что-то виднеется впереди, — сказала Чем. — Но я еще не знаю, что это.
Через мгновение они могли уже разглядеть это. Это была огрица — самое неуклюжее, яростное, волосатое и уродливое чудовище из всех, которые он видел, а вид ее лица вызывал тошноту. Какая красота!
— А что здесь делает еще один кентавр? — спросила Чем.
Интеллект Загремела немедленно оценил значение этого замечания: — Еще одно неопознанное существо. Лучше держаться начеку.
— О, я тебя поняла! Думаешь, это монстр? — Кентаврица старалась не выказать своего опасения, что чудовище могло сожрать Танди. Кроме всего прочего, оно стояло именно там, где кончались следы девушки.
— Наверное, стоит приблизиться к этому существу с разных сторон, чтобы мы могли помочь друг другу, если оно нападет на одного из нас. — Загремел не был полностью удовлетворен подобным решением, но Танди грозила беда, поэтому нужно спешить.
— Да, — нервно согласилась кентаврица. — Чем больше узнаю об этих землях, тем меньше они мне нравятся. Может, один из нас подойдет к ней, а второй спрячется и будет начеку? Не следует принимать на веру, что такая изящная кентаврица может быть врагом.
Но также и нельзя принять на веру, что такая страшенная огрица не является врагом! Надо быть готовыми ко всему.
— Прячься ты, а я подойду к этому существу, выражая дружелюбие.
Кентаврица тихонько отошла в сторону и через мгновение исчезла. Загремел дал ей время занять удобную позицию, потом осторожно приблизился к неизвестному существу.
— Эй! — окликнул он.
Чудовищная, великолепная огрица обернулась и увидела его.
— Стой, кто твой? — сладостно прорычала она; голос ее напоминал скрежет когтей гарпии по грязной тарелке.
Загремел, зная, что она не то, чем кажется, соблюдал осторожность. Имена в Ксанфе обладали некоторой властью, а у него и так не слишком много сил; лучше не называться, по крайней мере пока он не узнал, кто перед ним.
— Я просто любопытствующий путник, — ответил он. Она потопала к нему и остановилась нос к носу с ним, следуя очаровательным манерам огриц.
— Моя счас монстру даст, — пообещала она в соответствии с обворожительными грубыми замашками своего племени и замахнулась на Загремела здоровенной волосатой лапой.
