штаны. А может быть, просто привык и забыл о них. Так или иначе, спохватился он только оказавшись перед усталыми, сосредоточенными глазами их спасителя.
— Привет! — сказал он и принялся натягивать штаны. — Спасибо, Дезертир. А то такая ерунда с нами приключилась, что хоть стой, хоть падай!
— Не с нами, а вот с этим чудиком, — поправил Гоша, завистливо разглядывая комбинезон «страж свободы», в котором щеголял сталкер по прозвищу Дезертир. — Чуть не погубил, придурок. Нам, может, уйти отсюда? Ты за Периметр?
— Нет. — Дезертир внимательно рассмотрел Гошу и перевёл взгляд на Насвая. — Сейчас ещё весна. У этих тварей гон. Только есть у них некоторые трудности… В общем, долго объяснять. Не надо некоторых запахов, когда они рядом, тогда не тронут. Слышишь, Рябой? В другой раз могут…
— Поиметь! — догадался Насвай. — Ну, сволочь рябая, поговорим мы с тобой на той стороне!
— Поговорите, — согласился Дезертир. — А сейчас идите, и лучше тихо. В любой момент плоти могут очнуться, Зону не предскажешь.
Не прощаясь, Дезертир быстро зашагал куда-то в лес. Зло, но бесшумно сплюнув, Гоша закинул за спину английскую винтовку и двинулся к Периметру. Насвай показал Рябому кулак и заторопился следом. Третий сталкер оглянулся на плотей. Некоторые уже снова мирно лежали в тенёчке, другие не спеша бродили, будто подыскивая местечко.
«Интересно, а как они это самое? — подумал Рябой. — Никогда не думал об этом. Гон, оказывается, у них есть… Что ж это за гон — лежат и не отсвечивают, на людей не кидаются, пока запаха нет… И при чём тут запах?»
В затылок Рябому прилетела сосновая шишка от Насвая, и сталкер пошёл за своими. До самого Периметра троица шла молча. Каждый думал о Дезертире. Гоша — сердито. Он этого мутного парня не любил, как и всех, кого не мог понять. Но одно дело не любить и не понимать алкаша Брома, недотепу и неудачника, или того же Рябого, и другое — вот такого вечно мрачного, вечно трезвого сталкера, как Дезертир. Да сталкер ли он вообще? Пропадает где-то всё время один, что-то вынюхивает, вызнаёт. Куда ходит — неизвестно, но встретить его можно где угодно, даже в самых гиблых местах.
— Говорят, из живых он лучше всех Зону знает, — в такт его мыслям негромко шепнул Насвай.
— Дураки говорят! — огрызнулся Гоша. — Тоже мне — Чёрный Сталкер! Всего-то дезертировавший солдатик, свихнувшийся от Зоны. А слухов… Трепаться просто не о чем.
— Вот теперь будет о чём! — хихикнул Насвай. — Опять Рябой отличился! Надо Флер рассказать, ей понравится. А уж она — всем! Слышь, Рябой? Я тебя бить передумал!
— Тихо! — потребовал Гоша. — Знаешь, сколько народу чудом живыми оставались, да от радости Периметр не прошли?
Насвай только скорчил рожу за его спиной. Конечно, он знал. Хоть объединённая группировка стран ЕС и выбрала для себя самый тихий участок Периметра, принципиально от гиблых болот, например, он ничем не отличается. А потому западные спецы быстро научились класть на уставы и стрелять в любого, пришедшего из Зоны, без предупреждения. Хорошо ещё, что им за головы не платят, а потому сидят натовцы обычно на своих блокпостах смирно. Не считая патрулей, конечно. Но патрули жестко придерживаются графика, который, во-первых, меняется только раз в месяц, а во-вторых, его изменения через пять минут известны всем в Чернобыле-4, где и базируется большая часть свободных сталкеров. Насвай подозревал, что вояки сами подбрасывают эту информацию — чтобы у патрулей было меньше неприятных встреч. Правда, была сегодня какая-то пальба… Но девять из десяти, что на линию просто выбрел какой-нибудь монстр из крупных. Поэтому всерьёз напрягаться сталкер не собирался, так же как и признавать старшинство Гоши навсегда.
— Рябой! — Он снова повернул к облажавшемуся товарищу смуглое лицо. — Слышь, Рябой? Ты теперь Дезертиру должен проставиться за всех троих.
— Он не пьёт, — отозвался Рябой. — Вообще.
— Даже от радиации? — не поверил Насвай. — Да он бы не выжил! Постоянно в Зоне торчит. Конечно, пьёт!
— Пьёт, да с нами брезгует! — Гоша остановился. — Ну, хватит. У меня предчувствие нехорошее. Давайте молча через Периметр пройдём? Соберитесь. Всё же Дезертира встретить — это, говорят, не к добру.
— Не унывай, жандарм! — попросил Рябой. — Всё к добру, сегодня наш день — в такую передрягу попали! И знаете, что я сделаю, когда вернёмся?
Рябой замолк на полуслове, и Насвай круто развернулся, одновременно отшагивая в сторону и поднимая АК. Однако увидел он только кислое лицо Гоши, прижимавшего палец к губам. Спустя секунду Насвай и сам услышал далекий рокот вертолёта.
— В нашу сторону!
Гоша сошёл с едва заметной тропинки, протоптанной берцами сталкеров, и мелкими шагами двинул в сторону многим известного овражка. Летом он был совершенно незаметен с воздуха из-за крон деревьев, что росли по обоим его «берегам». Пилоты, конечно, всё равно о нём знали, но другого укрытия на случай серьёзного обстрела здесь просто не было.
— «Карусель»! — напомнил Рябой, но никто даже не обернулся.
Конечно, все знали об этой аномалии, притаившейся совсем близко от Периметра. Некоторые называли её «голодная карусель». Дело в том, что обычно вокруг «карусели» валяются куски тел обитателей Зоны, по неосторожности ступивших в радиус действия вихря. Но эта, одиноко стерегущая случайных посетителей возле овражка, редко кого дожидалась. К тому же располагалась она в тенистом месте, на траве, и характерного, едва заметного «пыльного смерчика» тоже не имела. Бежавший первым Гоша на ходу взглянул на детектор аномалий и дал отмашку: вправо!
Рокот вертолёта становился всё громче, он будто шёл прямо на сталкеров. Рябой взглянул на ПДА, давно не подававший признаки жизни. Тишина в эфире. Странно, обычно о любом шухере кто-нибудь да сообщит старине Че, а уж он не задержится с общей рассылкой. Но весь день было тихо, и Рябой понял, что приключения его ещё не закончились.
«Не унывай, жандарм! — мысленно подбодрил он сам себя. — Проскочим!»
Вертолёт прошёл прямо над головами упавших в траву сталкеров, двигаясь приблизительно к месту лежки находящихся в состоянии своего странного «гона» плотей. Насвай и Гоша недоуменно переглянулись, синхронно пожали плечами и скатились в овраг. Рябой тоже считал, что стоит пересидеть и дождаться хоть каких-то новостей, но за друзьями следовать обождал. Сквозь просветы в ветвях он видел чёрный, хищный силуэт, выписывающий вираж над лесом. Неужели прилетел отстрелять «чернобыльских свинок», никого именно в этот раз не трогающих? Рябому, обладавшему нежным сердцем, стало даже жаль тварей.
— Иди сюда, быстро! — Над обрывом показалась голова Насвая. — Ещё что-нибудь накликаешь на наши черепа! Бегом!
Рябой последний раз взглянул на вертолёт. Машина, похоже, разворачивалась. Больше не медля, незадачливый сталкер спрыгнул в овраг. Гоша, сердито пыхтя, рыл склон сапёрной лопаткой.
— Хоть немного, а надо зарыться! — пояснил он. — Всадит в овражек ракету на всякий случай — и что тогда?
Насвай взглянул на извилистое, узкое русло высохшего ручья и хмыкнул. Пилоту должно уж очень повезти, чтобы вообще попасть в овраг. Ну а чтобы достать сталкеров, ракете пришлось бы разорваться совсем рядом, а уж тогда не спасёт ничего.
— Не унывай… — начал было Рябой, но прикусил язык. Сегодня следовало «следить за базаром», а то и в самом деле надают по шее. — У вас ПДА тоже молчат? Я вот думаю: всё ли с моим в порядке?
Гоша странно посмотрел на Рябого и закопался со своим прибором. Глядя на него, сунулся к карманному компьютеру и Насвай, хотя по каким-то психологическим, что ли, причинам просто не мог научиться использовать большинство его возможностей. Это и мешало Насваю стать настоящим, «крутым» сталкером. Гоше того же не позволял нудный, трусоватый характер, а Рябому… Что уж тут говорить — с Рябым порядочный сталкер дальше барной стойки не пойдёт. Многовато неприятностей, а ещё больше шансов оказаться в глупой ситуации. Вот как сегодня.
— Баран! — наконец вынес вердикт Гоша. Относилось это, впрочем, не к ПДА, а к Рябому. — Связи нет. Надеюсь, автономно-то он нормально будет работать? Без датчика движения туго придётся… Хотя… С
