— Хорошо бы…
Машину наконец потушили. Тщательный Гоблин заставил отмычек, обжигаясь, вытащить из машины обгорелые трупы. Когда сталкеры приблизились, Гоша обернулся к Рябому.
— Что-то не сходится, дружище.
Рябой присмотрелся. Так и есть: вот Вячеслав, этого он узнал по золотой цепочке на шее, вот Абу — перстни, как и у родственника. Насчёт нечеловеческой, с обнаженными огнём зубами морды контролёра тоже сомнений не возникало. А вот последний труп явно принадлежал старичку, просто по размеру. Тела Норис не было.
— Её нет, — тихо сказал Рябой. — Ну и пусть. Хорошо хоть, контролёр сгорел.
— И чем это лучше? — подозрительно спросил Гоша.
— Да так… Лучше.
И мудрый Гоша не стал уточнять. Он отошёл к пляшущему, радостному Насваю, принял от него бутылку и с чувством отметил окончание истории с заморскими гостями. Гоблин, правда, продолжал «рвать и метать», но никому, кроме отмычек, не было до него дела. Рябой оглянулся в поисках Флер. Конечно, её тошнило в стороне.
— Таблетки кончились, да? — спросил он, зная, что в ответ услышит одни ругательства.
— Ты идиот… Ик! — Флер села на траву. — Я даже запах этот… Жареного мяса больше никогда! Убери от меня эту гадость!
Она взбрыкнула ногой, и что-то покатилось в сторону. В чёрном, обугленном предмете Рябой узнал многострадальную голову Шейха. Узнал по развороченному контролёром черепу.
— А вот это нам, может быть, повезло! — Воровато оглянувшись на Гоблина, Рябой завернул находку, не пожалев куртки. — Флер, Бубна за это заплатит. У Шейха, поди, и другие наследники есть!
— Да? — Флер разом полегчало. — Вали к машинам! Я пришлю Насвая, а ты вали, не стой тут, дурак! Быстро, я сейчас…
И Рябой пошёл к машинам сталкеров, чувствуя тем самым «нижним сталкерским органом», что история и правда заканчивается. Тучи разошлись. Может быть, будут ещё проблемы у Бубны или у всех сталкеров на свете, но вот он, Рябой, и его друзья получили от Зоны передышку.
— Рябой, я знал, что ты везунчик, но чтобы вот так… — Бубна утирая слёзы, пытался перестать смеяться и всё не мог. — Передать голову, выйти из машины и со стороны посмотреть, как их там всех накрыло, — это нечто! Кстати, кто это был? Мне говорят, ты первым делом к этому джипу рванул. Но смешно! Ох, бедный дурак Абу! Ничему его судьба Шейха не научила. Не совались бы вы в Зону, господа с деньгами…
Рябой, поигрывая зажигалкой, сидел напротив Бубны и наслаждался полным спокойствием. Его могли, конечно, обобрать, избить за лишнее слово, выкинуть из «Штей»… Но это могло произойти с Рябым всегда. Что греха таить, он никогда не был ангелом. Зато исчез страх.
— Это Миша, друг Дезертира, — пояснил он Бубне. — У него ещё ресторан на околице, «Столовая». Был. А почему он так поступил, я не понял. Вроде как мстил за Дезертира… — Рябому вралось легко. — Ты скажи, Бубна, а вот нам мстить за этого господина Абу не будут?
— Кто?! — Бубна снова прыснул со смеху и сам налил Рябому водки. — Кто будет мстить? Наследнички, которых на одного меньше стало? Ты знаешь, какой это выигрыш у них, когда на одного меньше? Тебе не снились такие деньги. Нет, им будет нужно только вот это.
И он указал на холодильник. Пиво из него по этому случаю выгрузили, освободив место для многострадальной, прожаренной головы Шейха.
— Ладно, ещё что скажешь?
И Рябой, осушив третий подряд стакан, сказал.
— Спасибо, что сдал меня Абу. Вообще всем за всё спасибо. Было очень весело эти дни и мне, и парням. Думали, что сталкеры все заодно.
— Что?! — Бубна резко посерьёзнел. — Ты что несёшь? Мозги отбили? Я своих не выдаю, я, если претензии имею, сам разбираюсь. А если не имею — в обиду не дам! И сейчас у меня такая к тебе претензия, Рябой: ты обидеть меня хочешь?!
Сталкер сразу немного протрезвел.
«А и в самом деле, что же я… Это Кайл сказала, что Бубна меня сдал. А подтверждений никаких…»
— Ну… А почему ты тогда меня послал?
— Норис просила, — тихо сказал Бубна и снова налил Рябому. — Я знаю, что ты дурак. Уж прости. Но хватит у тебя ума не расспрашивать меня дальше и не трепать языком?
— Хватит! — от всего сердца пообещал Рябой. — Прости, Бубна. Замяли. Хватит у меня ума! Я обещаю!
— Верю! — мрачно сказал Бубна и выложил на стол одну за другой четыре пачки купюр. — Вот, Рябой. Это тебе за всё: за риск, за ходки, за то, что два раза мне голову принёс, и за молчание. Понял?
— Да, — кивнул немного ошарашенный такой суммой сталкер. Деньги ударили в голову не слабее спиртного. — Бубна, ты на меня, это самое, всегда можешь…
— Могу! — оборвал его Бубна. — Гоблин! Зови сюда бабу его, пусть деньги заберёт. У неё не вырвут. Что? Что ты рожи мне корчишь, убогий? Пять кругов вокруг бара давно не мотал?
Заглянувший в кабинет Гоблин вращал глазами, время от времени указывая ими на Рябого. Слова «тренера» его не слишком напугали — было видно, что Бубна в отличном настроении. Однако новости могли это настроение несколько испортить, и вышибала никак не решался. Да ещё Рябой торчал в кабинете босса совершенно некстати.
— Ну?! — рявкнул Бубна и хлопнул огромной ладонью по столу.
— Дезертир пришёл! — тут же всё сказал Гоблин и вытянулся по стойке «смирно».
— Кто?! — Бубна перевёл вмиг потяжелевший взгляд на Рябого. — Так что же получается?
— Это не может быть он! — Сталкер поставил заплясавший в руках стакан. — Он сгорел на наших глазах, «жарка»!
— Обыскать и сюда, — коротко распорядился Бубна. — Немедленно. Вот ты, Рябой, ему и скажешь, что он сгорел.
Вместе с Дезертиром заявилась пьяная Флер. Рябой о ней уже забыл, но ведь звал? Гоблин исполнил оба приказа сразу. Пока Флер, пошатываясь, прошла через кабинет, пока сгребла со стола все деньги, и Бубна, и Рябой смотрели только на Дезертира.
Сталкер-одиночка выглядел паршиво. Конечно, из Зоны и похуже выходят, но Дезертир всегда появлялся чистеньким, при полном наборе снаряжения. Другое дело теперь: комбинезон изорван и прожжён в нескольких местах, ПДА вырван с мясом, через всю щеку тянется багровая ссадина. Но удивительнее всего был блуждающий, испуганный взгляд.
— Это не он! — тут же, оправдываясь, решил Рябой. — Ну смотри, Бубна: это же не он!
— Рот закрой! — прикрикнул босс. — Дезертир, а мне вот говорят, что ты в «жарке» сгорел. Что скажешь?
— Это маловероятно… — У Дезертира и голос стал какой-то глухой. — «Жарки» я всегда хорошо чуял. К тому же я здесь.
— А что с тобой случилось, соколик?
— Кабан… — Дезертир потер виски ладонями. — В Лиманске… Я шёл на север. Скоро должен был случиться Выброс. Кабан подхватил меня клыком и бросил. Я очнулся на крыше машины. Голова немного болит, Бубна. Я потом, может быть, ещё что-нибудь вспомню.
— А ты попробуй сейчас… Например: помнишь, где твои схроны. Помнишь, где лежат те баллоны, которыми ты плотей отпугивал.
— Это помню! — кивнул Дезертир и как-то по-детски улыбнулся. — Я всё покажу, Бубна. Только мне бы отдохнуть немного. Я устал очень… Некуда идти…
— Шатун! — вынесла приговор Флер и икнула, засовывая деньги за пазуху. — Как есть шатун!
— А как шатун может схроны помнить? — заспорил Рябой. — А как он так быстро оклемался, что и дорогу нашёл, и себя вспомнил?
