Пирс Энтони
Ночная кобылка
Глава 1
Увидеть радугу
Аист величественно приземлился возле жилища Станка и щелкнул клювом, показывая, что прилетел он не просто так.
— О нет, только не это, быть этого не может, — панически крикнул гном, — я ведь даже не женат!
— Дети тут ни при чем, — снова клацнул клювом аист, — в мертвый сезон я подрабатываю еще и доставкой почты.
В подтверждение своих слов он показал Станку письмо, по строгому официальному конверту которого можно было судить, что оно отправлено из какого-то учреждения.
— Какой такой мертвый сезон? — непонимающе спросил гном.
— Слишком долго рассказывать, — отрезал аист-почтальон, — забери-ка лучше это свое послание, да побыстрей, мне нужно слетать еще по нескольким адресам!
— Но я не умею читать! — запротестовал Станк, причем было видно, что его паника стала переходить в изумление. Мало кто из гномов умел читать, но как большинство безграмотных, они предпочитали не афишировать этого.
— Ну хорошо, толстоносый, я прочту тебе это письмо, — сказал аист. Он разорвал конверт, вытащил оттуда какой-то бланк и погрузился в чтение.
— Читай вслух! — потребовал гном. — Что это вот за слово в самом начале?
— Это написано «здравствуйте», — ответил аист.
— Тебе того же, умница! — отозвался Станк вежливо. У гномов были отменные манеры, хотя по некоторым причинам далеко не все были способны оценить это.
— Не надо меня приветствовать, дурень, — резко сказал аист, — я же читаю, что написано в письме, а не разговариваю с тобой. Ты что же, не понимаешь, что означает в данном случае это «Здравствуйте»?
Станк ничего не ответил.
— Эй, тупица, я же задал тебе вопрос! — раздраженно бросил аист.
— Я думал, длинноклювый, что ты читаешь письмо, потому и ничего не ответил, чтобы не перебивать. Я всегда стараюсь быть вежливым со всеми, даже с теми, кто этого совсем не заслуживает. Да, конечно я знаю, что все это значит. Но у нас, гномов, так приветствовать не принято.
— Какое еще может тут быть приветствие? Это означает, что тебя призывают!
— Что? Кто меня призывает? Прислушайся: вокруг тихо, никаких призывов не слышно!
— Тебя забирают в армию, дубина! Эти чинуши добрались и до тебя! Теперь твоя счастливая гражданская жизнь позади.
— Нет! — крикнул в ужасе Станк. — Я не хочу воевать! Только не это: ружья, уставы и прочие эти штучки! Я ведь прав, ну признайся, что ты пошутил!
— Я бы на твоем месте давно бы уже обзавелся семьей, детьми! — хмыкнул аист, вертя письмо в крыльях.
— Но почему именно я должен идти на войну? К тому же с драконами, да и грифонами у нас мир!
— Началось вторжение из Мандении, глупец! Новая волна завоевателей! Ужасные манденийцы надвигаются, чтобы изрубить драконов, а заодно и гномов в лапшу!
— Нет, нет! — взвизгнул Станк. От страха у него даже ноги подкосились. — Я не хочу, чтобы меня изрубили в лапшу! Я молодой, безмозглый дурак! У меня же еще вся жизнь впереди! Я никуда не пойду!
— В таком случае ты станешь дезертиром! — бесстрастно сказал аист, облизывая клюв оранжевым языком. — А ты знаешь, как поступают с дезертирами?
— И знать не желаю!
— Их отдают на растерзание драконам! — торжествующе сказал аист. Он весь прямо-таки излучал злорадство. Станку уже рисовался хищный огнедышащий дракон.
— Живым я все равно не дамся! — крикнул гном, показывая тем самым всю глубину своей трусости. Он бросился к своему убежищу — дыре в стене, бросив на землю призывную повестку. Но дракон уже устремился за ним, испуская клубы дыма. Дым этот не только обжигал гнома, но и имел отвратительный запах. Это был запах Смерти. Станк завизжал снова, спиной чувствуя пламя, которое извергало чудовище. Он уже даже не обращал внимания на то, куда несли его ноги. Постепенно расстояние между ним и драконом стало увеличиваться, но гном все еще был в пределах досягаемости жуткого монстра: вырвись из пасти дракона очередной сноп огня — и он без труда достал бы Станка.
Незаметно гном оказался у обрыва и почувствовал, что не в состоянии затормозить. Ужас охватил его, как только он почувствовал, что сорвался и летит вниз. Падая, он заметил на дне каньона острые камни, очертания которых становились все отчетливее. Нет уж, лучше пасть дракона, чем эти камни, и лучше армия, чем пасть дракона — но выбирать теперь уже было поздно.
Это было уже слишком. Крикнув от ужаса, он проснулся.
Аймбри перепрыгнула через стену, сразу оказавшись недосягаемой. Она неверно расценила реакцию клиента на этот сон, поэтому была застигнута врасплох. Для ночной кобылки в любом случае плохо, когда тот, кто просыпается, замечает ее, даже если это всего-навсего гном, домовой. Она галопом бросилась в темноту ночи, оставив лишь след от копыта, подобно подписи под своей работой. Подпись эта был важным делом: Аймбри была аккуратисткой и всегда ставила личное клеймо на всякое плохое сновидение, которое она доставляла.
Надвигался рассвет. К счастью, это был ее последний вызов на сегодня; теперь она могла направиться домой, расслабиться и как следует подкрепиться. Она мчалась по земле, продираясь сквозь деревья и кустарники, пока не доскакала до того места, где росли тыквы. Аймбри мгновенно нырнула в одну из них. Это должно бы было наверняка удивить любого, кто не знаком с волшебством, поскольку известно, что лошади намного крупнее тыкв, но ведь все происходило в совершенно другом мире!
Вскоре она оказалась на равнине, уже в табуне других ночных лошадок, все они возвращались с дежурства. Стояла кромешная тьма. Земля была истоптана лошадиными копытами и сильно напоминала поверхность Луны. Вот и Хумерум, Нубиум, Фригорис, Нектарис, Аустраль — старые верные друзья, в честь которых были названы моря на Луне, в знак их постоянной ночной работы вот уже в течение столетий.
Какая-то лошадка подскочила к Аймбри. Это была Кризиум, которая была чем-то вроде связного между ними и Ночным Конем. Внезапно перед Аймбри возник отчаянно жестикулирующий эльф.
— Аймбри, — воскликнул он, — немедленно на доклад к Трояну! — И так же внезапно очертания эльфа растворились.
Темная лошадка вызывает к себе лично? Здесь нужно подчиниться. Аймбри круто развернулась и поскакала по направлению к Стойлу. Долгожданный отдых откладывался на неопределенное время.
Ночной Конь уже ожидал ее. Он стоял, такой величественный, но добродушный. Все — темная масть, грива, хвост, копыта — все было в нем как у других, но более величественным. Он был мужчиной, Конем, а коней тут было мало, поэтому они обладали реальной силой и влиянием.
Троян воспроизвел уже иную ситуацию — Аймбри была теперь грациозной девушкой, он — седовласым королем, и беседа их теперь проходила в великолепно отделанной комнате.
— Что-то с тобой не то, кобылка Аймбри, — сказал Конь. — Ты потеряла ту особую нотку, которая делала твою работу эффективной. Я разочарован в тебе!
— Да, но зато я повергла этого гнома в отчаяние! — возразила Аймбри.
— Да, но только при помощи дракона и вида скал на дне пропасти, — съязвил Троян, — а твоя задача состояла в том, чтобы как следует застращать его еще до того, как он выйдет из дома. К тому же, драконов не следует демонстрировать слишком часто, а то спящие просто-напросто привыкнут к ним и перестанут обращать на них внимание. И твоим подругам придется тяжелее — их работа усложнится. Впредь ты должна избегать часто использовать спецэффекты.
Аймбри сознавала правоту Траяна. Ведь кульминацией, изюминкой того сна был-то как раз призыв в армию, страх перед которым должен был затуманить клиенту мозги и заставить его дрожать подобно осеннему листку. Аймбри утратила свою сноровку, и то, что было блестяще задумано, получилось совсем
